машина поехала с легкой грацией каноэ, дрейфующего по течению. Оказавшись над шоссе, Ральф включил передние фары, и они понеслись в ночи.
«А на Земле мы все еще ездим на колесах, – процедил сквозь зубы Ральф. – Если бы только у нас была хотя бы толика местного прилежания и местной добросовестности…»
Мимо мчались встречные машины. Лица Ральфа и Бетти мгновенно озарялись фарами – они пригнулись к ветровому стеклу.
Экипаж подъехал к парку, где остался их звездолет. «Если кто-нибудь нас остановит и спросит, – прошептал Ральф на ухо жене, – мы просто приехали взять кое-какие личные вещи. В конце концов, мы не в тюрьме».
Но он все равно осторожно объехал корабль по кругу перед тем, как подойти к нему ближе, после чего подождал несколько секунд, напряженно вглядываясь в темноту. Вокруг не было ни звука, ни проблеска света, ни какого-либо признака охраны или наблюдения.
Ральф Велстед выскочил из машины: «Скорее! Подбеги к лестнице и поднимись внутрь. Я за тобой».
Они бросились к звездолету во мраке, взобрались по ступенькам, приваренным к корпусу – Ральф едва ощущал холодную сталь разгоряченными пальцами. Оказавшись в кабине, он захлопнул люк, закрепил его зажимами, бросился к пульту управления и включил реакторы. Опасное дело! Но прогреть двигатели надлежащим образом можно было после выхода из атмосферы. Звездолет поднялся – редкие огни Митилены покачнулись внизу и пропали во мраке. Ральф Велстед вздохнул – он внезапно почувствовал себя разбитым, но в то же время ему стало тепло, он расслабился.
Выше, выше! Планета превратилась в сферу – из-за ее ночного полушария выглянуло светило – 2932 Эридана; внезапно, без ощущения пересечения какой-либо границы, они оказались в открытом космосе.
Ральф Велстед вздохнул: «Боже мой, какое облегчение! Никогда не думал, что пустое пространство покажется мне таким прекрасным».
«Мне оно тоже кажется прекрасным, – сказал Александр Клэй. – Я его никогда раньше не видел».
Ральф вихрем развернулся и вскочил на ноги.
Клэй вышел из двигательного отсека; у него на лице было странное выражение – Велстед истолковал его, как проявление холодной, убийственной ярости. Бетти стояла спиной к перегородке, переводя взгляд с одного на другого; ее лицо вообще ничего не выражало.
Ральф Велстед медленно отступил от пульта управления: «Что ж! Вы нас поймали с поличным. Надо полагать, вы думаете, что мы очень нехорошо с вами обошлись. Может быть, это действительно так. Но моя совесть чиста. И мы не вернемся. Похоже на то, что вы захотели проехаться – и это вам удалось. Хотя, по мере необходимости…» Ральф многозначительно замолчал, после чего спросил: «Как вы оказались в звездолете?» Прищурившись, Ральф задал еще два вопроса: «Зачем? И почему именно сегодня?»
Клэй медленно покачал головой: «Ральф, вы почему-то принимаете нас за дураков, да и за трусов в придачу».
