дренаж через несколько дней. – Она наложила внешние швы и покрыла рану стерильной повязкой.
Бросив грязные перчатки в специальный металлический бачок для инфицированных материалов, Лаура вымыла руки над раковиной. Затем попросила его сесть, чтобы обмотать туловище эластичным бинтом, который будет фиксировать повязку.
Она отступила назад и придирчиво осмотрела результаты своей работы.
– Вам повезло, что стрелок оказался не из лучших. Чуть-чуть вправо, и пуля задела бы жизненно важные органы.
– А чуть-чуть ниже, и мне бы уже никогда не проникнуть в некоторые другие органы, тоже, знаете ли, очень важные.
Лаура сделала вид, что ничего не слышала.
– Считайте, что вам очень повезло, – вполне равнодушно обронила она.
Бинтуя рану, она вынуждена была обхватывать его тело руками, почти прижимаясь щекой к широкой груди. У него был крепкий, загорелый, покрытый волосами торс. Эластичный бинт рассек надвое его плоский мускулистый живот. Ей приходилось работать в отделениях «Скорой помощи» больших городских больниц и зашивать раны многим подозрительным личностям, но никто из них не был так интригующе разговорчив и… красив.
– Поверьте мне, док. Мне всегда чертовски везет.
– Хорошо, хорошо. Похоже, вы из тех, кто рискует, но умеет выкручиваться. Кстати, когда в последний раз вам делали противостолбнячную прививку?
– В прошлом году.
Она недоверчиво посмотрела на него. Он, будто давая клятву, поднял правую руку:
– Чтоб мне провалиться на этом месте.
Незнакомец поднялся с кушетки и, прислонившись к ней бедром, натянул джинсы. Он не стал застегивать ремень.
– Сколько я вам должен?
– Пятьдесят долларов за прием во внеурочное время, пятьдесят за наложение швов и повязки, по двенадцать за два укола, включая тот, что вы испортили, и сорок за лекарства.
– Какие еще лекарства?
Лаура достала две пластиковые упаковки из запирающегося на ключ шкафа и протянула ему:
– Это антибиотик и болеутоляющее. Как только действие лидокаина кончится, боль станет весьма чувствительной.
Он вытащил из кармана бумажник.
– Значит, так, пятьдесят и пятьдесят, плюс двадцать четыре, плюс сорок, итого…
– Сто шестьдесят четыре доллара.
Он приподнял бровь, удивляясь быстроте ее расчетов.
– Точно, сто шестьдесят четыре. – Незнакомец отделил от пачки нужные банкноты и положил их на стол. – Сдачи не надо, – сказал он, добавляя пятидолларовую бумажку вместо четырех по одному.
Лаура заметила, что он носит с собой много наличными. Даже когда он расплатился с ней, у него оставалась достаточно толстая пачка денег. Довольно необычная привычка.
– Примите сегодня две капсулы антибиотика, – предупредила она, – потом по четыре в день, пока не выпьете все.
Он прочитал надписи на
