Эльмо невпроворот работы, к тому же ему мало платят. Вызов в такой поздний час, да еще из-за пустяка, выведет его из себя, а он вообще сварливый по характеру. А если с вами действительно приключится что-то серьезное, к примеру, какой-нибудь наркоман ворвется сюда и потребует дозу, шериф дважды подумает, прежде чем бежать к вам на помощь. И кроме того, – добавил он, понизив голос, – народ не любит, чтобы разглашали его маленькие тайны, особенно врачебные. Люди в таком городке, как Иден-Пасс, придают этому большое значение.
– Сомневаюсь, чтобы в Иден-Пасс вообще что-нибудь можно было скрыть, – спокойно парировала Лаура. – Я уже усвоила, как быстро и точно здесь работает подпольный телефон. Тайна, в том числе и врачебная, в этом городке не выживет и дня. Я также все поняла насчет шерифа. Он для здешних жителей свой парень, и если бы я и сообщила ему о пулевом ранении, то этим все бы и кончилось.
– Верней всего, так, – откровенно согласился он. – Если шериф будет тут расследовать каждую перестрелку, то он через месяц откинет копыта.
Лаура решила, что он говорит правду, и, вздохнув, спросила:
– Вас ранили на месте преступления?
– Да нет, это так – мелкие грешки, – ответил он с ленивой и довольной усмешкой. В его синих глазах вспыхнул лукавый огонек. – Не думаю, что это можно назвать преступлением.
Забыв о том, что ей следует держаться с достоинством, Лаура рассмеялась. Он совсем не был похож на преступника, но уж грешником был обязательно. И вряд ли этот человек опасен для окружающих, разве только для неравнодушной к его чарам женщины.
– Вот, значит, как, докторша не такая уж надутая. Она даже умеет улыбаться. И у нее славная улыбка. – Прищурившись, он вкрадчиво спросил: – А что еще у нее есть хорошенького?
Теперь пришло ее время скрестить руки на груди.
– Неужели такой подход срабатывает?
– Я всегда считал, что мужчине и женщине нечего зря разводить разговоры.
– Вот как?
– Зачем тратить силы и время. Лучше их использовать на другие вещи.
– Смею спросить, на какие?
– Дерзайте. Меня этим мне смутишь. А вас?
Лаура уже подзабыла, когда с ней в последний раз столь откровенно заигрывал мужчина. А сама она флиртовала вообще в незапамятные времена. Это было приятное ощущение, хотя и недолгое. И тут она сообразила, что врачу запрещается даже самое безобидное кокетство. Ее улыбка исчезла. Лаура выпрямилась, вспомнив о своих профессиональных обязанностях.
– Не забудьте свою рубашку, – сухо произнесла она.
– Выбросьте ее в мусор. – Он сделал шаг в сторону и тут же вновь привалился к стене; его лицо исказилось от боли. – Черт побери!
– Что еще?
– Проклятая лодыжка. Нога подвернулась, когда… Наверное, растяжение.
Лаура присела на корточки и осторожно закатала правую штанину его джинсов.
– Господи! Почему вы мне об этом не сказали сразу?
Лодыжка
