социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. (утв. распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р), в Транспортной стратегии Российской Федерации (утв. распоряжением Правительства РФ от 22.11.2008 № 1734-р).
Динамика регулирования и дерегулирования наглядно видна в следующем примере. В 2015 г. был принят так называемый «четвертый антимонопольный пакет» (Федеральный закон от 05.10.2015 № 275-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации»), который увеличил количество императивных ограничений для хозяйствующих субъектов, прежде всего, для предпринимателей. С точки зрения гражданского законодательства нарушение антимонопольных правил влечет недействительность сделки по ст. 168 ГК РФ. Таким образом, для профессиональных участников экономического оборото возросло количество случаев, при которых их сделки могут быть признаны недействительными. В то же время, в 2015 г. в ГК РФ введена ст. 413.1, которая распространяется только на предпринимательские обязательства и защищает предпринимателя от предъявления его контрагентом требований о признании договора недействительным, если такой контрагент принял по нему исполнение.
Необходимость дерегулирования ряда правил для предпринимателей, как и необходимость установления для них большего количества императивных требований, в том числе, антимонопольных или требований к качеству и безопасности товаров, работ, услуг проявляется не только в российском, но и в зарубежном праве. На примере англо-американского права наглядно видно развитие соответствующих подходов.
Англо-американское обязательственное право не является единым и подразделяется на договорное (contract law) и деликтное право (tort law)[35]. Иски в рамках первого и второго конкурируют между собой, при этом степень свободы (диспозитивности) в договорном праве существенно выше, чем в деликтном (императивном по своей сути). Конкуренция подобных исков известна и современному российскому праву.
Господствовавшее долгое время либертарное правопонимание предполагает, что экономически сторонам имущественных отношений выгоднее диспозитивное регулирование, присущее договорному праву. Однако, по мнению Г. Гилмора – одного из ученых, провозгласивших «смерть договора» (обоснование этой идеи содержится в одноименной книге Г. Гилмора, впервые изданной в 1974 г.), договорное право поглощается деликтным правом[36], т. е. нередко обе стороны предпочитают императивные правила деликтного права, чем диспозитивность договорного. Одной из причин этого, по его мнению, является несостоятельность экономической либеральной теории laissezfaire[37], а также неспособность (набирающей популярность и в российской юриспруденции[38]) теории встречного предоставления (consideration) как существа договора объяснить объективно имеющиеся отношения[39], из-за чего отношения, основанные на соглашении сторон, суды вынуждены рассматривать как деликты
Ibid. P. 104.
