плеть обхватила шею, сжала, больно клюнула. Лешка оттянул шершавую петлю, просунул под нее лезвие и полоснул с нажимом. Хватка ослабла, и он буквально запрыгнул на лестницу.
Добравшись до крыши, Лешка обессиленно выдохнул и растянулся на шифере. Затылок здорово припекало.
– Жека, глянь, что там?
– Кожу содрала, и все. У меня – то же самое. Ух, тварюга. Слушай, Бемоль, давай-ка Лихачу и командиру ни слова. Понял?
Лешка нахмурился:
– Меня вот что волнует. Почему она не стала нас убивать? Может, яд впрыснула?
– Да брось, – фыркнул Жека. – Был бы яд – мы бы уже заживо переваривались.
– Эй, парни, – послышался из слухового окна голос Егора. – Как дела?
– Никого нет, а тварь вроде как заснула.
– Караулит она, и не надейтесь. Ладно, давайте сюда. Надо подождать, пока солнце как следует пригреет. Мухоловка это дело любит, расслабится, разнежится. Глядишь, и проскочим. А пока поспите, вы же с ночи на ногах.
Здание когда-то занимала местная администрация, поэтому устроились на широких столах в небольшой комнатке на втором этаже. Север улегся на пороге, а Лихач встал на дежурство к окну.
Лешка никак не мог заснуть. Затылок саднило, обдавало горячими волнами. Он украдкой взглянул на Жеку, лежавшего напротив. Тот спал и чему-то улыбался. Лешка вздохнул, повозился немного и, наконец, задремал.
Ему снилось, что он смотрит на Белые Берега сверху. Весь город был затянут серым дымом, а от железной дороги до водохранилища густо, словно кулеш в котле, бурлила тьма и явно хотела перелиться через край. Лешка спустился ниже, еще ниже, увидел кирпичное двухэтажное здание, заглянул в окно на втором этаже и увидел сидящего боком на подоконнике Егора.
«Человек с собакой, – шипели снизу челюсти, окружившие здание. – Нужен человек с собакой. Отдай человека, отдай собаку. Замани, просто замани к нам. Подтолкни его. Тогда уйдешь, спокойно уйдешь. Тебя ждут дома, иди домой. Никто не тронет».
Лешка вновь поднялся на высоту, и его тело рассыпалось тысячами светляков.
Лешка проснулся от горячего толчка в затылке и некоторое время лежал, широко раскрытыми глазами глядя в стену. Рана не ощущалась, кожа на шее и затылке онемела. «Че-ло-век, – стучало в висках. – Со-ба-ка».
Лешка крепко зажмурился.
Мухоловка. Все-таки впрыснула в него что-то. Егор и Север для нее – две большие мухи, а он, Лешка, должен стать приманкой. А если не согласится, то умрет. Он сам теперь и есть мухоловка! А Жека?
Лешка осторожно повернул голову и увидел каменное лицо Жеки.
– Выйдем, – одними губами сказал тот.
Они тихо поднялись. Егор глядел на них с удивлением.
– Поссать, – шепнул Жека и приложил палец к губам, указав взглядом на спящего Бурята.
Егор кивнул, показал знаком «выйти и направо» и вновь повернулся к окну.
Лешка и Жека молча побрели в самый конец коридора.
– Тебе это снилось? –
