раскрылись её глаза.
Глядя, как невероятно очаровательное и совершенно огорошенное существо хлопает ресницами, а потом вдруг наполняется решимостью, Алёша не смог удержаться от смеха. Хохоча, он кивнул на купюры в её пальцах:
– Ничего не надо. Спрячьте деньги. Я уже починил. Спите спокойно.
– У меня, похоже, дурная привычка – всё делать не к месту. – Её голос стал ниже, и трогательная детскость в лице сменилась холодностью. – Не надо так не надо… Извините, что побеспокоила.
Она резко развернулась, взметнув косой и подолом сарафана, и сделала шаг к выходу. Обиделась? Алёша перестал смеяться. За долю секунды он испытал изумление, непонимание, раздражение. Осталось лишь необъяснимое желание задержать её. Как угодно. Хоть сплясать.
– Я видел вас на службе, – сказал он. – Вы в первый раз?
Она обернулась, будто знала, что он захочет её остановить.
– Да.
– И каковы впечатления?
– Красиво. Необычно. – Она подошла ближе, обвела глазами расписной купол, побеленные стены: – А поют где-то там?
– Да. Там есть клирос.
– Почему-то не видно ни динамиков, ни микрофонов…
– С такой акустикой они не нужны, – ответил Алёша, стараясь не рассмеяться снова и отмечая про себя: «Может, ещё и светомузыку сюда?.. Оказывается, глупости могут быть забавными. И совсем не бесят…»
А девушка продолжила увлечённо:
– Надо же! Мне всё на службе понравилось. Особенно как кто-то пел. Не знаю, как это правильно называется… – псалмы?
– Каноны и тропари.
– Красиво было. Очень. – Девушка улыбнулась. – Похоже, у вас тут есть настоящий оперный певец. Я заслушалась.
Алёша склонил голову и тихо сказал:
– Спасибо.
– Это были вы?! Правда?! – Её голос прозвучал восхищённо и неожиданно громко, отдаваясь эхом под сводами храма.
Восклицание смутило, резануло слух Алёши. Не до́лжно было беседовать здесь – ему, послушнику, с девушкой – в сенях храма, будто в каком-то клубе. Он внимательно посмотрел на неё – нет, непрошеная гостья над ним не подшучивала. Похоже, ей действительно понравилось. Алёша подтвердил коротко:
– Я.
– Потрясающе! У вас талант.
Теперь она делает ему комплименты? С чего бы? Похоже на глупую игру… «И Грэмми присваивается… послушнику Алексею Колосову! Ага, сейчас». Неловкость заставила Алёшу быстро найти ключ. Выставив его, как хоругвь, Алёша сообщил:
– Мне нужно запереть храм.
– Да, конечно. – Она помялась немного и произнесла: – Я хотела сказать… Извините, не знаю вашего имени…
– Алексей, – вставил он чуть хрипло.
– Очень приятно, – обрадовалась девушка, – а я Мария, Маша.
Алёша только кивнул в ответ.
– За калитку мне правда неудобно… Мои балбесы чересчур разбаловались, прямо детский сад – штаны на лямках.
– Бывает.
Алёша пропустил её вперед, а затем несколько раз
