батюшка? – поджал губы Алёша.
– Ох, братец, всем ты мне угоден, – вздохнул отец Георгий. – Век бы не отпускал. Да только не скроешь, что через силу, а не с радостью ты несёшь крест свой. Мечешься. Маешься. И не один я это замечаю. Вчера о том же беседовали мы со старцем Афанасием… Ему, сам знаешь, бо́льшее ведомо.
– Знаю.
– Так что подумай о моих словах. Хорошо подумай. Если захочешь, будешь навещать нас. Советом, всем другим, чем сможем, поможем. Посчитаешь, что совсем тебе не место в миру, вернёшься. Помолись о Божьем наставлении на сон грядущий.
– Хорошо, батюшка, – тихо сказал Алексей. – Я могу идти?
Отец Георгий улыбнулся по-доброму:
– Погоди. Во вторник поедешь с отцом Никодимом в город, поможешь с покупками. В подряснике тебе неудобно будет, возьми у Никодима мирскую рубаху, брюки. У него есть что-то в подсобке. Да попроси сейчас, пока он на месте ввечеру. Завтра его не сыщешь.
– Но мы ж, наверное, к обедне не вернёмся, как же молитвенное правило?
– Ничего. У тебя послушание – отцу Никодиму помогать. Это важнее.
– Спасибо, батюшка. Благословите, – склонил голову Алёша и поцеловал благословляющую его руку.
Глава 12
Танец со звездой
Утренний воздух касался прохладными губами порозовевших щёк и озябших пальцев. Поджав ноги и завернувшись в кашемировый палантин, Маша сидела за столом беседки и выводила фантазийными буквами на салфетке: «Алёша, Алёшенька, Алекс». «Хорошее имя – может быть совсем разным, как и его хозяин!» – подумала она. Мечтательно вздыхая и рассматривая выведенные на рыхлой бумаге завитушки, Маша не заметила, как сзади тихонько подкрался Юра и заглянул ей через плечо.
– Что ещё за Алекс? – недовольно бросил он.
Маша быстро закрыла ладонью салфетку и фыркнула:
– Тебя не касается! Терпеть не могу, когда подглядывают!
Юра нахмурился:
– Да-да, сорри, забыл – тебя прёт, только когда из зарослей психи всякие пялятся…
– Я уже говорила: хватит прикалываться по его поводу, – процедила Маша.
– Так вот кто у нас Алекс! – вскинул брови Юра. – А ты уже имечко узнала. Оперативненько! – Юра ткнул пальцем в салфетку: – Только неполный комплект получается: ты забыла дописать: брат Олексий – монах-придурок.
– Сам придурок! Задолбал уже! Иди, куда шёл! – вспылила Маша и, сжала салфетку в руке.
– Ути… какие мы нервные, – безрадостно усмехнулся Юрка.
На крики показались сонные ребята:
– Вы чего разорались с утра пораньше? Что тут такое? Потише нельзя? Кто куда идёт?
– Уже никто и никуда, – буркнул Юра и с показным равнодушием вернулся в домик.
Когда все собрались за завтраком, между Юрой и Машей повисла неприятная пауза.
Никита показался, как всегда, к столу, но, учуяв запах ссоры, быстро ретировался
