и спросила ее о том, что же так ее убивает, если все именно так, как ей того хотелось, ничего на это не ответила Гера, и только заявила, что она и сама справится.
– Конечно, конечно, ты у нас верховная богиня, вот и справляйся, – поддержала Афину невесть откуда взявшаяся Артемида.
Большого труда стоило Гере, чтобы сдержаться и не напомнить ей из-за кого все это произошло. Но она промолчала.
– Я нашла ее в горах, – говорила Артемида, – вернее мои собаки ее там обнаружили, со мной она разговаривать не хочет, требует Зевса. Она обещала вернуться, только если мы исполним одно ее условие.
Гера даже подумать боялась о том, что это может быть за условие, но она не была настолько глупа, чтобы не понимать, что рано или поздно им придется исполнить то, что требует богиня, чтобы она вернулась назад. Но что нужно ей от всех остальных.
Зевс вернулся от Афродиты еще злее и печальнее. Он ничего не сказал ни жене, ни дочери, только потребовал Персефону из Аида вызвать в неурочный срок, и приказал собраться всем остальным.
Гера пребывала в волнении неописуемом. Когда все собрались, появилась Афродита, в черном одеянии, с каменным лицом узнать ее было очень трудно. Она остановилась перед ними, странно распрямившись, и заявила:
– Я могу уйти навсегда, только если вы не хотите, чтобы это случилось, и я оставалась с вами, тогда скажите мне, кто убил Адониса. У кого хватило духа все это совершить, я не знаю, что я с ним сделаю, но все остальные смогут жить спокойно. Решайте сами. Мне не нужны доносы и домыслы, пусть виновный найдет в себе смелость признаться сам, а там видно будет.
Легко сказать – признаться, и потом на него обрушится богиня любви, уж лучше скандал Геры и ярость Афины – они быстро проходят, а тут все совершенно безнадежно.
Зевс посмотрел на собравшихся. Он решил, что вину стоит взять на себя. Но тогда он лишиться ее благосклонности, и если теперь у него были только маленькие неприятности с возлюбленными и детьми, то тогда… Она молчала, готовая в любую минуту удалиться, но в тот самый миг, пока Зевс не решался взять всю вину на себя, подал голос Гефест:
– Хватит пытать их – это сделал я, – а что ты хотела, долго ли я, муж твой, должен был еще позориться с тобой? Такой наглости нет ни у кого, прости, если я тебя обидел, и парня немного жаль, только другого не жди.
– И как же ты это сделал? – горько усмехнулась Афродита.
Она понимала, что ее муженек готов был закрыть своей широкой спиной всех остальных. Возможно, он покрывает кого-то конкретно, но самое главное – это было похоже на правду, у него была причина для того, чтобы убить Адониса. А она и не думала о нем. Хотя, когда они с Аресом резвились, и он набросил на них сетку, и в таком виде явил остальным, она тоже не ожидала от него такого предательства. Вот уж точно в тихом болоте черти водятся, но если убил он, какое наказание она может придумать
