в конторе носит сатиновые нарукавники, и вообще он очкарик… – покупатель пользовался простым пенсне, – совершенно кроткое существо. Предложить ему, что ли, с табличкой помочь… – Рикардо задумался, – нет, еще обидится. Он мужчина, хоть и слабенький. Но нельзя его обвинять, он едва выжил на войне. Должно быть, он оружия никогда в руках не держал, только счетами умеет щелкать… – зазвенела касса. Мистер Фельдблюм, тихо, попросил:
– И New York Post, пожалуйста… – Рикардо снял с деревянной палки газету, с кричащим заголовком:
– Джеки Робинсон подписал контракт с Бруклин Доджерс… – Рикардо имел сезонный билет на бейсбольные матчи. Он надеялся, что с приходом негритянского игрока, Доджерс выправятся:
– Он первый негр в Главной Лиге Бейсбола, – вспомнил Рикардо, – белые над ним, наверняка, начнут издеваться. Ничего, он крепкий парень, и хватит этой… – пуэрториканец нахмурился:
– Мисс Ривка так говорит. Дискриминации, да… – он решил, что еврей взял газету ради практики в языке:
– В бейсбол он точно никогда не играл, в Европе о нем и не слышали. И с New York Times ему не справиться. Мисс Ривка читает Times… – уважительно подумал Рикардо.
Фельдблюм возился с газовым баллоном, прилаживая его к старушечьей сумке на колесиках. С такими бруклинские домохозяйки обходили лавки в поисках уцененных товаров. Рикардо заметил заснеженную курицу, в веревочной сетке, промокший бумажный пакет, с овощами:
– Он сам готовит. Девочка у него еще маленькая… – из кармана пальто еврея высовывалась золотистая ленточка:
– Подарок ребенку несет, у них скоро праздник… – Рикардо сбросил в кассу доллары, – и что мисс Ривка в нем нашла? Он эмигрант, без гроша за душой, а она американка в втором поколении, и красавица. Она похожа на покойную мисс Фогель… – Рикардо бережно хранил обрамленную афишу, военных времен, с автографом певицы. Мисс Фогель приезжала с концертами на базу в Норфолк:
– Мы ее пронесли на руках от сцены до машины… – Фельдблюм, наконец, пристроил, свой баллон, – она замечательно пела, даже слезы на глаза наворачивались… – вздохнув, пуэрториканец, поинтересовался:
– Билетик лотерейный не возьмете? Скоро розыгрыш… – еврей покачал головой:
– Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на человека. Спасибо, всего хорошего… – дверь хлопнула. Фельдблюм, сгорбившись, потащил сумку по Бедфорд-авеню. Темная фигура скрылась в сырой метели.
– Не на человека, а на лотерейное бюро штата Нью-Йорк. Хасид, одно слово… – сочно подытожил Рикардо. Воткнув в розетку вилку старой электрической плитки, он решил сварить кофе и покурить. День, судя по всему, предстоял тихий.
На шкале отделанного черным деревом и янтарем, радиоприемника, переливался зеленый огонек:
– После программы новостей… – низким голосом пообещал диктор, – слушайте
