style="font-size:15px;"> – И это не прошло бесследно, и хотя я не могу сказать, что ты очень хорош теперь. Но по сравнению с остальными не так и плох, – признался он, но слова его показались даже очень ему обидными.
– Не знаю даже, радоваться ли твоим словам или огорчаться, богатырь старался держаться с ним на равных, хотя знал, что бес его всегда обойдет.
– Я всегда знаю, что говорю. Он парень взрослый, но взаперти долго просидел, потому и несмышлен пока, но это дело поправимо, ты у нас даже слишком смышлен, вот и поделишься с ним опытом.
Он указал на меч и женский пояс, который забыла наложница Дунаева, когда убегала.
Речь его казалась витиеватой, но, в сущности, все было понятно богатырь.
Бес же ощущал себя даже очень красноречивым парнем.
– Может ты мне его и покажешь? – предложил он, видя, что бес собирается уходить, и никаких неожиданностей для него не приготовил.
– Могу и показать, – говорил он, хотя минуту назад и не думал о том.
Дунай не первый день общался с бесом и давно научился ничему не удивляться. Вот и на этот раз они мгновенно перенеслись на лесную полянку, подъехали к какому-то лесу.
Он понял, что это далеко от Киева. На проселочной дороге послышалось конское ржание, и появился всадник, который и привлек его внимание. Богатырь был настоящим. И Дунай стал с интересом его разглядывать.
ГЛАВА 7 СТОЛНОВЕНИЕ
Всадник ехал спокойно, и казалось, не замечал никого вокруг себя, кроме таинственного леса, больше похожего на непроходимую чащу. Он прислушался к голосам зверей и птиц и кажется, кого-то искал. И так разглядывал этот мир, словно видел его в первый раз.
Дунай спросил у беса:
– Он что, и на самом деле ничего этого прежде не видел?
– Я же говорю тебе, сидел взаперти, – напомнил ему бес.
– Я помню, что ты говорил, но он и в детстве своем пленником был.
– Болен он был, к постели своей прикован. В лесу бывать ему и не приходилось.
Судя по всему, это было правдой. Бес способен был на разные чудеса. Только если у него такой недуг был, как же он здоровяком вдруг оказался? Казалось, что он морочит ему голову.
– А он снова не заболеет? – недоверчиво спросил богатырь.
– Больше не заболеет, не жди, тебе еще посторониться придется.
– Ну, это уж ты хватил, – усмехнулся тот, – усмехнулся тот, где это видано, чтобы тот, который видит мир наш в первый раз, со мной тягаться стал?
Этому он точно не поверил. Да и не может бес все время серьезен быть и правду говорить.
– Посмотрим, – угрожающе отвечал бес, – да и не о нынешнем, а о завтрашнем дне я говорю.
Конечно, быть могло всякое. Но Дунай был предупрежден, он так привык считать себя первым, единственным и неповторимым, что никакой богатырь не решился бы
