пингвин ходил по комнате и скреб когтями по полу.
– У каждого должно быть имя, – говорит мама.
– Крааа! – соглашается пингвин. Сидя на стуле, он чистит перышки.
Я говорю маме, что она права – без имени не обойтись. Но какое? Нужно ли мне позвонить какому-нибудь исследователю Антарктиды? Может, кто-то из них знает подходящее?
Мама отвечает, что исследователь Антарктиды нам не нужен. Сами управимся.
– Крааа!
Постель заправлена. Мама целует меня в лоб и хочет поцеловать пингвина. Мама не боится его, не то что Танька. Думаете, что моя сестра вчера учудила? Застав пингвина в туалете, она заорала так, что во все нашем районе затряслись стекла. Хорошо еще не вылетели.
– Ноги моей там больше не будет! – заявила Танька.
Мама и папа ответили ей: ну-ну, это всего лишь пингвин. Я подтвердил: ничего страшного – всего лишь пингвин. Но мое мнение для сестры ничего не значит. В ярости она убежала к себе, но уже через час до меня донесся звук смываемого бачка.
Как я и говорил – ничего страшного. Вот если бы в туалете Таньку поджидал динозавр…
Садимся завтракать. Завтрак сегодня готовит папа. Написав какую-то новую крутую программу, он находится в хорошем настроении, и все у него в руках горит.
Мы едим. Чавкаем. Хрумкаем. Соблюдаем все правила неприличия.
А на повестке дня у нас – имя для моего пингвина.
– Надо что-то морское, – говорит папа, уплетая яичницу. – Например, Френсис Дрейк.
Возражаю:
– Но мой пингвин не пират.
Мы с пингвином переглядываемся, как заговорщики. Он мигает своим блестящим глазом. Не хочет быть пиратом.
– Тогда что-то ледяное, снежное, – говорит мама, отхлебывая чай. – Например, Снежок.
– Это имя для снеговика, – отвечаю я. – Или для белого котика, которого вы мне однажды не разрешили завести, помните?
Родители не любили, когда им напоминали о том, что они не разрешили мне когда-то. Или не разрешили Таньке. В ее случае эти воспоминания могут вызвать настоящий катаклизм.
Оба они утыкаются в свои тарелки.
– Мой пингвин суперимператорский, – напоминаю я, заталкивая в рот целый кусок хлеба с вареньем и маслом.
– Тогда назови его Наполеоном, – кривит губы моя сестра.
Я вытаращиваю глаза. Пингвин не отстает и тоже таращит. Мама таращит, и папа тоже.
– Наполеон, – говорит мама, – очень даже подходяще.
Все смотрят на меня, а я только и делаю, что киваю, стараясь быстрее проглотить хлеб, масло и варенье.
– Отлично! Супер!
– Крааа! – говорит пингвин.
Я ему:
– Теперь ты – Наполеон.
Конечно, он ничего не знает о том, что это была за личность, но имя ему нравится. Чтобы отметить это событие, пингвин легонько клюет Таньку в руку.
Думаете, Танька счастлива? Ничуть.
Ванна
