вытираю воду с пола, а пингвин решает повеселиться. У себя в Антарктиде пингвины очень резво плавают, ныряют и выпрыгивают на берег. Тем же самым теперь занимается и Наполеон.
Я вытираю воду, он брызгает еще больше, носится по ванне, точно заводной. Вскоре я становлюсь совершенно мокрым. Воды на полу столько, что можно подводную лодку запустить.
Высунув голову из-за края ванны, пингвин смотрит на меня.
– Кто из нас купался сегодня? – спрашиваю.
– Крааа!
– Вот именно.
Я уже неплохо перевожу с пингвиньего языка. Это означает: «Теперь нам обоим весело!»
– Будет еще веселее, если вода протечет на нижний этаж и затопит соседей, – говорю.
Наполеон вылетает и ванны, как ракета. Плюх! Он стоит передо мной – и протягивает свои крылья, и обнимает меня.
Даже у себя в ледяной Антарктиде эти птицы знают, что значит дарить тепло.
Полярный исследователь
Грустный Наполеон сидит в углу. От рыбы отказывается, хотя я уже три корзины ему нарисовал. Не хочет.
Тогда я прибавляю к рыбе парочку кальмаров. Пингвин лишь бросает на них грустный взгляд. Нет. Кальмаров тоже не надо.
Я бросаю карандаши и сажусь рядом с ним. Сидим молча. Смотрим в стену.
– Может, тебе не хватает твоих родственников? – спрашиваю я.
Наполеон поворачивает ко мне голову. Он говорит: «Крааа!» – очень тихо и с вопросом. Ему хочется знать, не шучу ли я.
– Ты хочешь их повидать?
Пингвин суетиться, трогает клювом мои руки, а затем кладет голову на колени.
– Тогда мы можем проведать их.
– Крааа!
Это значит: «Конечно, я очень хочу проведать родственников! Это мечта всей моей жизни! Мы правда пойдем?»
– Правда, – отвечаю. – Только вот где нам искать этих суперимператорских пингвинов?
Наполеон кружится вокруг себя, взмахивает крыльями, топочет ногами. Как будто танцует.
Мы собираемся в Антарктиду. Пока никто не видит, я вытаскиваю из кладовки зимнюю одежду. На сборы уходит пара минут, и вот мы идем. Приходим в Антарктиду. Повсюду только снег, ледяные скалы и жуткая холодища. Прям зуд на зуб не попадает. И нигде нет никаких указателей – надо ли шагать направо или налево, непонятно.
Вдруг налетает пурга, ветер чуть не сбивает меня с ног.
Думаю: «Потеряюсь. Папа и мама расстроятся. А Танька, наверно, будет радоваться. Закатит целую вечеринку со своими ненормальными приятелями».
Наполеон протягивает мне крыло, и я хватаюсь за него. Мы идем. Мой пингвин ведет меня через пургу.
– Крааа!
Пурга неожиданно заканчивается. Перед нами стоит много-много ледяных домиков, целая равнина покрыта ими, так что кажется это у нее от холода пупырышки выступили.
– Крааа! – зовет Наполеон.
Хочу спросить, кого он зовет.
Из ближайшего домика вдруг выходит
