люблю.
И она доверчиво прижалась ко мне.
Я чувствовал в своих объятиях её нежное, родное, знакомое до последней чёрточки тело, вдыхал его запах. Как же я любил так её обнимать, как же я любил эту женщину.
Удивительно: мы 25 лет вместе, а совершенно не надоели друг другу, думал я. Иногда мне кажется, что с годами мы становимся только ближе.
Мы стояли молча, не двигаясь, наслаждаясь этим мгновением, и во мне стало подниматься желание.
– Ого, – сказала она, почувствовав моё возбуждение. – Маленький мальчик, по-моему, что-то хочет?
Я ничего не сказал, просто плотнее прижал её к себе.
– А тебе можно, ты ведь у меня вроде бы больной? – шёпотом на ушко спросила она.
– Сегодня уже всё можно, – ответил я.
Она посмотрела на меня с некоторым удивлением, но нам было уже не до выяснений скрытого смысла моей неудачной фразы. Нам не терпелось поскорей оказаться в постели.
*
Хорошая всё же была эта больница с её отдельными палатами, с телевизором, включив который можно было заглушить почти любые звуки. Учтивый персонал, который не побеспокоит в самый неподходящий момент, и ещё я очень надеялся, что в этой больнице была хорошая звукоизоляция, должна быть хорошей, ведь это больница экстра-класса.
В отдельные моменты с некоторыми звуками телевизор мог и не справиться.
Встретившись здесь, в этой палате, спустя 12 часов после того, как расстались утром дома, мы просто потеряли голову, словно не виделись друг с другом очень много лет и будто все эти годы разлуки только и делали, что копили свою страсть.
А может быть, думал я, оно так и было.
Может быть, проблемы, заботы, каждодневная суета не давали нам возможности по-настоящему раскрыться друг для друга. Может быть, за долгие годы совместной жизни, наши отношения настолько устоялись, что мы забыли, как это делается.
Мы перестали искать в наших отношениях что-то новое, не ждали от них ничего необычного, и как оказалось – зря.
Уникальный случай – моя лёгкая травма, волнение по этому поводу, больница, не располагающая к проявлению нежных чувств, вывели нас из нашего привычного оцепенения и позволили открыть друг в друге новые уголки, до сих пор неизведанные.
Чудесное ощущение, делающее нас намного ближе друг другу.
Как же мне хорошо, думал я, обнимая свою любимую жену, задремавшую на моём плече. Так бы и лежал, не двигаясь, всю жизнь, боясь вспугнуть это ощущение счастья.
Ира открыла глаза. Улыбнулась мне. Придвинулась ближе.
– Знаешь, о чём мы с тобой забыли? – спросила она, возвращая меня к действительности.
– О чём? – в ответ спросил я.
– Когда мы поговорили по телефону, и я сорвалась к тебе, мы совершенно забыли о Томе, – ответила она. – С ним так никто и не погулял. Теперь он сидит там один, бедненький, и плачет.
