Соболевой, вытолкнув на тротуар. После чего, сдал назад и скрылся в неизвестном направлении.
Освободившись от подушки безопасности, Соболева пыталась достать телефон, выскочивший из кармана во время столкновения. Громов находился без сознания. Голова окровавлена. Руки и ноги сильно сдавлены металлом. Повсюду осколки стекла. Отстегнув ремень, она нашарила телефон на полу. Вызвала скорую помощь. Через полчаса Громова увезли в реанимацию.
Эпизод 4
Пролежав четыре дня в реанимации, Громова перевели в травматологию. Правая рука облечена в гипс и подвешена за шею. Несколько швов на правой брови. След от удара на переносице. На лбу пластырь. Под глазами синяки. В палате находится ещё три человека. Убивая скуку, они целыми днями напролёт играют в шахматы.
«Рада видеть тебя в добром здравии! – войдя в палату, приветствует Соболева.»
Положив на тумбочку пакет с фруктами, она помогла Громову подняться с постели.
«Врач сказал, что через пару недель можно выписаться. – тяжёлым голосом произносит Громов. – Но судя по ощущениям, я тут не меньше месяца проваляюсь.»
«Да тебе и некуда торопиться, – сообщает Соболева, отчищая апельсин от кожуры, – тебя отстранили от дела. Видимо, ты был прав насчёт Щукина.»
«И тебя отстранили? – интересуется Громов, выуживая тапок из-под кровати.»
«Разумеется. Мы ведь вместе были. А дело передали каким-то молокососам из тринадцатого отдела. Вероятно, чтобы похоронить его в архивах. Будешь апельсинку?»
«Аппетита нет. Лучше б ты бутылку коньяку принесла. Горе заливать. Что за жизнь, Аня?! Мало того, голову под пули подставляешь. Так ещё играй по правилам. В России полиция нужна, только чтоб мелкое жульё ловить. А крупную рыбу не трогай. Ни в коем случае. Вот и думай теперь, что делать. Я уже не верю, что когда-нибудь мы будем жить, как нормальны люди. Зачем, спрашивается, я нужен, если не могу посадить политика, преступившего закон?»
«Мелкое жульё ловить. Ты же сам сказал. – жуя дольку апельсина, подбадривает Соболева. – Не отчаивайся, Громов, что-нибудь придумаем. Кстати, мне интересно, ты всегда действуешь, полагаясь на интуицию?»
«А что? – глядя на неё разоблачительным взглядом, реагирует Громов. – Если мы будем действовать строго по уставу, то никогда не раскроем ни одного преступления. За исключением хулиганских драк, бытовой поножовщины на горячую голову.»
«С другой стороны, если мы всякий раз будем нарушать закон, нас попрут с работы. – аргументирует Соболева.»
«Видишь ли, Аня, – отеческим голосом проповедует Громов, – свод законов – это плод воображения депутатов государственной думы. А у половины из них заводы, фабрики, рудники, прочие предприятия. Личные интересы – понимаешь? Да что там говорить – любой из них может спокойно торговать наркотой, оружием, научными разработками, и ничего ему за это не будет. В их власти корректировать
