если бы кто-то ей сказал, что в этот день она все-таки будет на княжеской охоте, она бы в это не поверила. Но вот ведь случилось.
Елизавета радовалась жизни и тому, что она вырвалась на свободу из душных стен дворца, где так грустно было оставаться в одиночестве. А когда Гаральд уедет, то она совсем от всего этого освободиться. И только в глубине души она понимала, что с отъездом его уже ничего не может перемениться. Она почти забыла о заповедном лесе за это время. Он перестал быть для нее тем чудом, которым казался сначала.
ГЛАВА 11 НОЧЬЮ У КОСТРА
К закату все вернулись в шатры, которые появились в чистом поле. Хотя замок был не так далеко, но хотелось именно так, под открытым небом провести эту ночь. Но Ярослав заметил, что Елизаветы не было рядом.
– Она появляется и исчезает, когда ей вздумается, – с горечью говорил князь, хотя особенно на нее не сердился. Воевода сообщил ему, что она отправилась к Добрыне в заповедный лес.
– Что это за глупости, – от хорошего настроения у князя не осталось и следа. Имя старого воина ему ничего не говорила, но он чувствовал странную опасность, которая от сообщения исходила. Но он понимал, что ничего там и тогда не закончилось, заповедный лес существовал, и он вовсе не был пуст.
Князь понимал, что ему нет ходу в прошлое, в их язычество, а она может оставаться там, где ей вздумается.
И на глаза ему попался черный монах, не оставлявший князя даже на охоте, и он все слышал. Князь кожей ощутил, насколько он сам несвободен от всего, что в этом мире творилось. Но он был уверен, что и Перун и Велес, все это было в какой-то совсем другой жизни. А ведь он помнил времена, когда стоял перед их кумирами, и просил их о помощи, тогда об этих не думали и не говорили. Странно, что и то и другое пришлось на один его век. Ему все еще виделся кумир Перуна, гордый и величественный, слова великолепного волхва, ему никогда не подчинявшегося, этот стоит покорно, но никому не известно, что у него в душе творится. Купальская ночь, хоровод, самая красивая из девиц, отданная ему в волшебную ночь. Каким прекрасным и далеким все это казалось. И как все свободно и красиво было в том мире, когда они успели подчиниться и стать рабами чужаков. Ведь их без труда в свое время покорил князь Олег, и все эти черные монахи ничего не смогли сделать с могучим князем. А он должен оглядываться на монаха. Но об этом лучше не думать, а то далеко зайти можно, так что уже назад не выберешься, как из гиблого болота. Интересно, что новую веру он с самого начала да и теперь с тем самым болотом и сравнивал.
А монах приблизился, чтобы в сотых раз сказать о том, что все, о чем даже подумает князь – уже греховно, а за грехи его страдать будут потомки все до седьмого колена. И эти слова неказистого монаха имели свое действие. Разве посмел бы гордый волхв лепетать что-то подобное? Это отец, с его кровью и смертями, с его рабством вечным в душе и принес в этот мир все жуткие беды – таким вот ему досталось наследство.
№№№№
В свете
