подписанный договор на строительство, дискеты с чертежами и – назад. Через неделю они уже начнут строительство, а к концу осени уже все будет завершено. Таких скоростей в Тарасове еще не знали!..
Глаза старшего Овчаренко горели неподдельным восторгом.
– И все это по моему проекту, – гордо добавил он.
– И много вы везете денег? – спросила я. – Вы простите мой профессиональный интерес.
– Здесь половина денег – за проектные работы и предоплата за строительство – всего триста девяносто тысяч долларов.
– Ого, – присвистнула я, – и вы едете без охраны?
– Ну какая там охрана, – пожал он плечами, – во-первых, как я уже сказал, мы едем вдвоем с нашим коммерческим директором, а во-вторых, об этом никто не знает.
– А почему бы вам не перечислить деньги через банк? – наивно поинтересовалась я.
– Ну что вы, – Овчаренко вытаращил на меня глаза, – этого делать категорически нельзя. Тогда придется показывать всю сумму и большая часть денег уйдет на налоги.
– Дело ваше, но, мне кажется, вы очень рискуете. Хотите, я буду вас сопровождать? Хотя бы до аэропорта?
– Нет, нет, – он посмотрел на часы, – сейчас приедет Борщев, и мы отправимся. Не впервой. А вы лучше присматривайте за этим оболтусом.
– Как хотите, – теперь настала моя очередь пожимать плечами.
Вот люди, возят с собой почти четыреста тысяч баксов – и совершенно не заботятся об охране!
– Юрий Анатольевич, вас звонками больше не беспокоили?
– Последний раз звонили позавчера, сказали, что это последнее предупреждение. Если мы не прекратим сотрудничать с болгарами, опять грозили похитить сына. Какие-то дурацкие шутки, ей-богу.
– Вот видите, – попыталась я образумить его, – а вы говорите, что никто ничего не знает.
– Нет, нет, – Овчаренко-старший снова провел руками по волосам, – деньги мне из рук в руки выдавал из сейфа президент корпорации, для которой мы ведем строительство, об этом никто не знает. А вот за Никитой вы уж присмотрите. Кстати, вот плата за следующую неделю, – он протянул мне конверт с деньгами.
– За Никиту не беспокойтесь, – ответила я, пряча конверт в один из многочисленных карманов жилетки, – если, конечно, он не будет выходить на улицу без меня.
– Никита, ты слышал, что говорит Евгения Максимовна? – Он постарался придать своему доброму лицу суровое выражение.
– Слышал, слышал, – вяло отозвался Никита, допивая апельсиновый сок, – привезешь мне что-нибудь?
В прихожей раздался настойчивый звонок.
– Ага, вот и Борщев, – Овчаренко поднялся, сделал несколько шагов к стене, куда был вмонтирован пульт и экран видеофона.
Даже не посмотрев на экран, он нажал кнопку открывания входной двери.
– Юрий Анатольевич, нельзя же так, вы бы хоть на экран взглянули, – я вскочила и спряталась за косяком двери, ведущей в гостиную, нащупав правой рукой
