больше и дальше, стены – не препятствие. Можете смело войти к дочери, она спит.
– Недавно я слышал голос Риты.
– Уверяю, ваша дочь спит. Инструкция усыпила ее, как только я увидел истинного хозяина.
– Истинного? Книгу можно считать моей лишь номинально.
– Сейчас она ваша. Дочь – ваше семя, но она – не вы, ваше мнение важнее. И у нас осталась одна минута.
Комната Риты напоминала смесь декорации из фильма ужасов, домика Барби и будуара светской львицы. На стенах висели постеры с мальчуковыми группами, их покрывали каббалистические знаки, на внутренней стороне двери сияла фосфоресцирующая перевернутая звезда в круге, а в милой розовой постельке спала Рита. Видимо, ее сморило посреди чтения, но рука успела сунуть книгу под подушку.
Вынув книгу, Вениамин Аркадьевич погладил дочь по волосам, укрыл по самую шейку… затем вернул покрывало на место: Рита не терпит вторжения в свою комнату. Но утром книги не будет, и она все равно догадается. Про книгу придется рассказать. Как ни нелепа история, скоро о ней услышат все, Вениамин Аркадьевич прослывет сказочником лишь на время. Вскоре о нем заговорит мир. Тогда он и разберется с таинственным Ритиным спонсором, которого найдет другими путями.
Вспомнив, что время на исходе, он прикрыл за собой дверь.
– Держите.
У полуночника задрожали руки:
– Уточним: от имени себя и потомков вы отдаете мне инструкцию вызова, верно?
– Естественно. Мне от нее никакого проку, а вас она спасет.
Полуночник схватил фолиант обеими руками, обслюнявил поцелуем, ноги провернулись от радости, и тело совершило молниеносный оборот на месте.
– Постойте. – Вениамин Аркадьевич потряс головой. – А как люди забрали инструкции, если их передают исключительно из рук в руки?
Ликование ночного гостя сползло в ухмылку:
– Учё-о-оный! Тьфу. В любую фантастику верите, если выглядит наукообразно, а правде взглянуть в глаза боитесь. Привет дочке. Передайте, что халява кончилась, отныне абонент недоступен. Адью, папаша!
Подмигнув, полуночник пригладил прическу, в которой прорисовались короткие рожки, и растворился в воздухе – медленно и постепенно: сначала одежда с обувью, затем волосатое тело, последними исчезли копыта и хвост.
Здравствуй, вечность
Метель в свете фар погружала в ощущение, что летишь сквозь звезды в далекой-далекой галактике. Карина поерзала и едва сдержала вздох: галактика была нашей, постыло знакомой. Об этом не давала забыть пружина, прорвавшая обивку в самой некомфортной части сиденья и грозившая набедокурить в местах, с конструкцией автомобиля не связанных.
– Знаешь, как называется наша работа? – кипятился капитан Григорович, лихо выворачивая руль при обгоне. – Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого. Придумали слово: Вечные. Ищите, болезные. А как? Знать бы, кто они: нашедшие эликсир вечной жизни счастливчики, внедрившиеся инопланетяне, присвоившие открытие
