бороться со всем, кроме одиночества! Однажды понять: на самом деле никакого иного страха и нет, кроме этого.
Но это только мой опыт подсказывает: в юности любовь – соревнование, в зрелости и старости – попытка победить одиночество.
Мой личный опыт. Кто смеет утверждать, будто он необходим еще кому-то, кроме меня?
В любви опыта нет. Ты наступаешь на одни и те же грабли, каждый раз надеясь, что они не дадут тебе по лбу, а унесут в небо.
А они дают…
Зачем нужны все эти книжки про любовь, если они никого ничему не учат?
Может быть, нам просто интересно читать про любовь, чтобы не чувствовать себя одинокими в этом бесконечном страдании?
Я когда-то услышал фразу: и получше нас люди умирали. Незамысловатая мысль успокаивала.
Может быть, и с любовью так же? Ты не один в этом бесконечном страдании. Это не стыдно так переживать. На миру вроде как и любовь красна.
Успокаивает…
Я хожу по квартире и жду ее звонка или эсэмэски. А она не звонит и не пишет.
Они всегда не звонят и не пишут, когда их ждут.
Они чувствуют всегда, что их ждут, – и не звонят и не пишут. Таким образом привязывают к себе. Вот и всё.
И мы знаем это. И все равно привязываемся.
И грабли ласково ложатся под ноги…
– Что во мне не так? Не, ну ты посмотри на меня. Ничего, что на «ты»? Так удобнее, нормально? Нормальный же я, вроде, мужик. Правильно? Две жены было. На одной по залету женился. По молодости. Со второй любовь была. Я тогда еще только начинал. Пацан совсем. Двадцать лет. Лихие девяностые. В меня стреляли однажды, когда мы рядом шли. А она не убежала, представляешь? Скорую вызвала, жизнь мне спасла. Хорошо жили.
А потом она ушла от меня к моему партнеру… Не объясняла ничего… Вообще. Прихожу домой, там записка: «Меня не ищи». Это мне потом Сашка, партнер мой, сказал, что она к нему ушла. Предлагал доли наши поделить, рассыпать дело… А зачем?
Сашка, в общем, ни при чем был. Женщины вообще – они странные такие… От смерти спасла, а к другому ушла… Ладно, не суть.
И вот, значит, Ира. Фотографию хочешь посмотреть?
В телефоне десятки, если не сотни, фотографий.
– Класс, да? Красивая. Сколько ты ей дашь? А ей сорок, представляешь? Не выглядит же на сорок, правда? Тридцатник, не больше. Короче, мы с ней познакомились, и я стал за ней ухаживать. Цветы мой водитель ей каждый день привозил. Рестораны там. То да се. Гулять еще она очень любила. Ну, я гулял, как дурак: парки там. Усадьбы загородные. Ладно, тоже полезно. А то чё? Машина – офис, машина – офис… А тут воздух как-никак. Тренировка. И вообще.
Целовались на природе. Как в юности. Я машину сам стал водить. Машина – это ж домик такой, понимаешь? Там тоже целовались, но до большего не доходило.
И вот я однажды к дому ее привез, а она говорит:
– Хочешь посмотреть, как я живу?
Ну вот ты бы понял, на что женщина намекает? Я тоже так решил.
Мы пришли. Хорошая такая квартира. Небольшая двухкомнатная,
