Тогда я думаю про нее. Им ведь очень важно, чтобы про них думали. И она знает точно: если исчезнет – тогда думаю. Придумываю. Фантазирую. Злюсь даже. Но занят ею.
А позвонит – тогда что? Успокоюсь. Займусь своими делами. Забуду. Хоть на время, но забуду.
А так – нет.
Вот она и не звонит.
Когда женщина говорит:
– Я считаю, что любовь – это то-то…
Например: любовь – это нежность.
Вот когда она так говорит, она убеждена, что эту нежность должен мужчина проявлять по отношению к ней. Ей и в голову не приходит, что мужчина тоже нуждается в нежности.
Трудно, что ли, позвонить?
Или написать просто: скучаю…
Трудно, что ли?
Когда я влюбился в Ольгу, я был счастлив. Я был счастлив абсолютно.
Помню, я шел из школы домой и думал, что если, например, у тебя двойка, но ты влюблен, то ты счастлив и радостен. А если у тебя пятерка, но девушки у тебя нет, то ты несчастлив и печален. Значит, настроение, и, в конечном итоге, жизнь зависит не от работы, а от любви.
Тогда я очень обрадовался этой мысли. Мне казалось, что она делает жизнь яркой и солнечной. И понятной, что самое главное. Ведь главная проблема юности – неясность окружающей жизни.
В юности жизни очень много. И она неясная очень. С ориентирами проблемы и с фундаментом.
А тут – раз! – понятно все: любовь – главное. Здорово, хоть и сердито.
Я тогда еще не понимал, до какой степени сердито.
Но когда Ольга сказала мне: «Я не понимаю, что такое любовь. Я понимаю, когда с человеком плохо или хорошо. С тобой мне плохо», – луч погас как-то сразу.
Потому что никакой это не луч был, а так – иллюзия. Ясная жизнь – и что хорошего? Ясность – она ведь тоже может быть отвратительной.
Любовь в жизни главное? О’кей. Только понимаешь ли ты, что это означает? Несвободу – вот что.
Ты либо влюблен, либо свободен.
Жизнь – это бесконечный выбор зависимостей, который мы делаем сами.
От чего предпочитаете зависеть, сэр?
От карьеры, от денег, от славы? От родителей? От начальства?
Это все в твоих руках. Мы сами строим ту реальность, в которой живем, и значит, сами за нее отвечаем.
Хорошо тому, кто зависит, скажем, от карьеры или от денег. Строй. Зарабатывай. Вперед, родной!
А если от любви?
Ведь не ты ее находишь, а она тебя. Хочет, сука, находит, а не хочет…
А ты несвободен.
А она не находит.
И что тогда?
И что с твоим настроением, с твоей жизнью?
Поняв, что у меня больше нет девушки, и возненавидев имя «Ольга» на всю жизнь, я поплелся домой.
На столе, на белой скатерти, стояла белая бутылка кефира.
Пустой стол. Скатерть. Бутылка кефира. Все белое.
«Я так же одинок, как эта бутылка кефира на столе», – подумал я. Мне было шестнадцать лет, и я совершенно не понимал анекдотичности сравнения.
Мне
