что никто не придерется. Будет у нее в доме тишь, гладь и божья благодать. Ну, а тебе здесь больше делать нечего. Я сразу знала, что этот мир не для тебя.
– Э, э…Как это… этот мир…это что же…
– О чем ты подумала? Мухоморов объелась?! Тебе, девка, еще жить да жить! Эко, что удумала… Нет, твоя судьба только еще в самом начале. Ну, да хватит разговоров. Готова к перемещению? Тогда вперед!
Маринка только рот открыла на ее высказывания. Стояла при этом всего в шаге от бабки, глаза на нее таращила да беззвучно шевелила губами. А Карга резко подняла вверх правую руку. В ней оказался не понятно, откуда взявшийся, посох. В общем, эта палка сучковатая стала неумолимо приближаться к девичьему лбу.
– Ах, ты! – Выдохнула рыжая и собралась сказать еще что-то.
Но не успела. И даже руки вскинуть и защититься от удара тоже не вышло быстро. Старуха оказалась намного шустрее девушки, и последнее, о чем той подумалось, была мысль, что такой силы и сноровки у старушенции никак не могло быть. И еще расслышала звук, донесшийся из того ужасного бабкиного дома. Успела узнать в нем кукушку. Она начала неистово отсчитывать двенадцать «ку-ку». То есть, наступила полночь. Или новый день. Тринадцатое июля, пятница. А дальше все, Марину поглотила темнота.
Глава 3
На лицо упала холодная капля. Именно она заставила включиться мозг. Но глаз девушка пока не открывала. Только прислушалась к окружающим звукам и собственным ощущениям. И поняла, что вокруг было тихо и мирно, а тело ее приятно расслабленно. Так бы и дальше хотелось ей пребывать в легком забытье, если бы на лоб, нос, щеки и губы не упали бы новые холодные капли.
– Вот и дождь пошел, не зря, все же, его обещал метеоцентр. – Подумалось Маринке.
Только одновременно с этой мыслью сильно вздрогнула, ведь это не очень приятно лежать на земле и ощущать барабанящие по тебе капли дождя. А то, что под ней была трава, знала теперь точно – руки ее нащупали.
– Что за… – Рывком приподняла тело, заставляя себя сесть, и одновременно с этим распахнула веки. – Как я здесь оказалась?!
Здравые мысли пока отсутствовали, но глаза обежали полянку-лужайку с густой и ровной изумрудной травой. Перед ней еще стеной стоял лес всего-то метрах в двадцати, а на его темном фоне виднелась избушка-развалюшка. И, конечно же, шел дождь, а его крупные капли сливались теперь в строго вертикальные серебристые струи, которые как занавесом прикрывали явившуюся перед девушкой картину.
– Природа – оно хорошо. – Свела Марина брови на переносице. – Дождь тоже люблю. – Совсем сморщилась, когда попыталась убрать с лица намокшие пряди волос. – Только оно все замечательно, когда сидишь дома, уютненько так, и смотришь на все это безобразие через стекло окна. – Как, черт возьми, со мной могло произойти такое?!!
Ответом ей был гром и молния. Громыхнуло и сверкнуло так, что вздрогнула и потом еще вся сжалась. И заподозрила она тогда, что черта помянула зря. А как подумала об этом, так и припомнила, что имела
