осторная и почти идеально ровная земля за городской крепостной стеной запестрела шатрами государственных особ и их гостей. Многочисленные полотнища флагов, закрепленные на длинных шестах, трепетали на теплом летнем ветру и добавляли зрелищу красок. Радовали глаз и разноцветные толпы народа, веселые и нарядно одетые, что были повсюду и готовились, если не принять участие в предстоящем скоро состязании, то насладиться его зрелищем, обещающим быть непростым и захватывающим.
Прошел слух, что в скачках с препятствиями будет участвовать один из самых молодых князей, защитник восточной пограничной земли. Многим хотелось удостовериться в этом, а еще попытаться рассмотреть внимательнее этого правителя, ведь он же приходился близким родственником государю, и еще молва разнесла по бескрайним степям хвалу его ратным подвигам и мужской красоте. Вот поэтому вблизи шатра, украшенного бело-зелеными фамильными цветами, было особенно многолюдно, и даже настолько, что личной охране князя пришлось оттеснить любопытных на некоторое расстояние и призвать к порядку. И пока Ардомир не показался перед народом, тот увлеченно рассматривал и обсуждал достоинства его скакуна, гарцующего перед входом в шатер. Этот вороной был известен, пожалуй, только чуть менее своего хозяина, и о нем тоже успели уже сложить несколько песен, в которых восхвалялась стать коня, и бег его сравнивался с полетом быстрой птицы.
А на южной окраине этой равнины, что располагалась рядом с воротами, прозванными дворцовыми, были установлены трибуны для знатных господ, желающих с удобствами наблюдать скачки. В это день доступ к возвышающимся над полем сооружениям простому люду был заказан. Кругом стояла дворцовая стража и не давала никому со стороны подойти ближе, чем на расстояние полета стрелы. Но желающих на себе проверить бдительность охраны и не наблюдалось, все и так знали, что сам государь почтил присутствием состязание, а еще его бело-зелено-черные вымпелы развевались на копьях застывшей в тени трибун правительственной конницы. Поэтому толпа держалась поодаль, и под яркими тканями навесов над высокочтимой публикой, натянутыми, чтобы защитить от жгучего солнца, людской шум и гам почти никого не беспокоил.
– Госпожа Мариника, вы первый раз присутствуете на подобных скачках? – Завел разговор придворный советник, чтобы скрасить последние минуты ожидания состязаний.
Этот уважаемый старец сидел по правую руку от государя, а обращался к молоденькой девушке, что расположилась много ниже его, на самом первом ярусе кресел, установленных практически на земле, тогда как правитель и его окружение занимали самый верхний, ряд, что был почти под самыми навесами.
– Да, уважаемый сон Ален. – Девица повернула к нему голову, и над полупрозрачной тканью, прикрывающей ее лицо, сверкнули азартом от предвкушения интересного зрелища крупные зеленые глаза. – Это моя четвертая учебная практика, но первая поездка так далеко на восток. Ранее была на многих праздниках, но только у вас так развит конный спорт и так популярны подобные состязания. Поэтому приготовилась увидеть неповторимое зрелище.
Она выглядела радостно возбужденной, хоть и пыталась сидеть спокойно. Вот и рука ее уже несколько раз поправила упрямо выбивающуюся из-под шелковой накидки ярко-рыжую пружинку волос. А голова успевала поворачиваться во все стороны, чтобы не пропустить ничего примечательного. Советник отметил про себя все это и улыбнулся ей снисходительно.
– Вам должно понравиться это состязание. А сегодня еще среди участников будут знаменитые наездники. Значит, все обещает быть еще интереснее. – Он откинулся к спинке кресла и, сцепив ладони в замок и уложив их себе на живот, покосился на государя. И тогда сон Ален заметил, что тот к их разговору прислушивается, и это подвигло сановника беседу продолжить. – Победить именно в этом этапе всегда очень трудно. Это опасное состязание, однако. Но поэтому и награда бывает значительной.
– Да? Какая к примеру?
– Зависит от многого. Был случай однажды, что наш правитель повелел, по просьбе победителя даровать жизнь его провинившемуся и взятому под стражу родственнику. Но чаще бывало, что награждали породистым скакуном или очень крупной суммой денег.
– Ум, поняла. – Качнула девушка головой.
– А вы сами, Мариника, насколько хорошо держитесь в седле? – Прищурился советник, как будто ему в глаза попал солнечный луч.
– Ох! Разве могу говорить об этом, если путешествовать привыкла или в карете, или стационарным телепортом? Но проехать километров пятнадцать верхом спокойным шагом и не выпасть из седла, могла бы, наверное. – Улыбнулась она ему дружелюбно и тут же отвернулась, так как на дощатый постамент недалеко от них вышли трое и застыли на минуту с длинными трубами у губ, приготовившись заявить о начале состязаний.
Девушка вся превратилась в слух и зрение, а ее хрупкая фигурка напряглась и вытянулась в струнку. Со своего места ей все было хорошо видно: и старт, и барьеры, что состояли из живой изгороди или жердей, и канавы, наполненные водой. Было бы еще лучше,
