визгом татары кинулись в пролом. С обратной стороны скопилось несколько тысяч защитников. Отчаянная рубка не прекращалась до ночи.
В морозной темноте татары отступили.
Воины изнемогали от усталости, голода и жажды. Многие ушли со стен отдыхать. Семён хотел найти Адавлета, расспросить об отце, но не найдя, уснул у тлеющих останков избы.
Пожары полыхали в разных частях города. Пороки работали всю ночь, обвалив стены в нескольких местах Нового города, в темноте хашар заваливал рвы.
Пётр Ослядюкович ушёл к князьям. В Успенском соборе шла служба – Митрофан постригал княгинь и князей в монахи.
–Примем кару господнюю! Смирение к гневу господа нашего, посланного за грехи наши, даст нам искупление!
Семён, вдруг, открыл глаза и сел – он промёрз до самых костей. Вверху висело чёрное небо, но из-за дыма не было видно звёзд. А на стенах уже яростно ревели, звенел металл, толпились люди – татары лезли в проломы.
Откуда-то вынырнул изумлённый Микула с двумя мечами в посиневших от холода руках.
–Ты не ранен? Рукавицы утерял, пальцы не сгибаются, вмёрзли в рукоятки. Пожрать бы чего.
Семён сбросил оцепенение, выхватил меч из ножен, и побежал к пролому у церкви Спаса за «Золотыми» воротами – там отступали булгары, под градом ударов напирающего врага.
Небо стремительно светлело. Было тепло от горящих домов. Семён рубился в тесноте, потом уступил место копейщикам. Он не успел перевести дух, как русские, крича и матерясь, побежали от стен – татары ворвались в город со стороны Лыбеди, через проломы у Ирининых и Медяных ворот, а с юга – через провалившиеся Волжские ворота.
Бой кипел в пожарище, но большинство защитников бессмысленно бегали, словно сойдя с ума.
–Где воевода?! Где?! Где князья?!
Все метались испуганным стадом. Вокруг уже было полно конных врагов.
Семён бросил рубиться и кинулся к валам Среднего города – там можно было задержать татар. Солнце тускло светило в зените – полдень. На валах никого не было. В воротах толпились убегающие. Семён продрался в Монахов город, побежал по улицам, миновал площадь у открытых ворот детинца – в Рождественском монастыре выли в голос. Ему навстречу неслись конные дружинники. А в голове было одно – спасти Наталью! Она в усадьбе Петра Ослядюковича, её нужно успеть спрятать за каменными стенами детинца.
Запыхавшись, он остановился у запертых ворот усадьбы, застучал ногами и руками.
–Наташа!!! Наташа!!!
Она выскочила в распахнутой шубе, без платка. Глаза горели испугом.
–В детинец! Быстрее! Татары в городе.
Семён схватил за руку, потащил. Бежали, что есть силы.
–Где отец? Где брат?
–В детинце все! – кричал он.
Они оказались на площади – татары неслись мимо, рубя встречных, в посад, в распахнутые ворота детинца. Семён в бессилье остановился. Наталья завизжала.
Обезумевшую толпу дружинников татары сжимали кольцом.
Всадники
