Мален царил в ту пору и царствует доныне. Это было на рассвете Империи. Те, кто сейчас читает о Французской революции, не в состоянии даже вообразить, сколь масштабные изменения пришлось претерпеть общественному сознанию в промежутках между значительными событиями того времени, хотя они, казалось бы, и следовали одно за другим. После жесточайших социальных потрясений люди хотели мира и спокойствия, а потому легко забывали важные события прошлого. История быстро устаревала, чему в немалой мере способствовало возникновение новых интересов. Поэтому никто, кроме Мишю, не стал доискиваться до подноготной этой сделки; всем и так все было ясно. Марьон, в свое время купивший Гондревилль за шестьсот тысяч франков ассигнациями, продал его за миллион экю; при этом фактически Мален заплатил только за право регистрации. Гревен, его приятель по семинарии, охотно оформил эту сомнительную сделку, и государственный советник отблагодарил его, назначив нотариусом в Арси. Когда новость об этом дошла до павильона Сен-Синь (принес ее арендатор по фамилии Груаж, чья ферма располагалась между лесом и господским парком), Мишю побледнел и вышел из дому; некоторое время он подстерегал Марьона и в конце концов встретил его на парковой аллее.
– Мсье продает Гондревилль?
– Да, Мишю, продаю. У вас будет новый хозяин, могущественный человек. Государственный советник Мален – друг первого консула и на короткой ноге со всеми министрами. Он о вас позаботится.
– Значит, вы выкупили имение для него?
– Я этого не говорил, – отвечал Марьон. – В то время я не знал, куда поместить капитал, и ради собственной безопасности решил приобрести конфискованное имущество. Однако мне не пристало быть владельцем усадьбы, в которой мой отец…
– …был всего лишь слугой, экономом? – резко заметил Мишю. – Так значит, вы ее все-таки продаете? Я хочу купить эту усадьбу, и денег у меня хватит.
– У тебя?
– Да, у меня. И я не шучу. Даю восемьсот тысяч франков золотом.
– Восемьсот тысяч франков? Откуда они у тебя? – спросил Марьон.
– Вас это не касается, – отвечал Мишю. Затем, смягчившись, добавил еле слышно: – Мой тесть спас не одну жизнь…
– Ты опоздал, Мишю, дело сделано.
– Так отмените его, мсье! – вскричал управляющий, хватая хозяина за руку и сжимая ее, будто в тисках. – В округе меня ненавидят, а я хочу быть богатым и влиятельным. Мне нужен Гондревилль! Знайте, жизнью своей я не дорожу. Вы продадите мне усадьбу, или вам не жить…
– Дайте мне хоть немного времени, чтобы уладить дело с Маленом; он шутить не любит.
– Даю вам сутки. Если хоть словом об этом кому-то обмолвитесь, оторву вам голову, как цыпленку.
Той же ночью Марьон с Маленом покинули Гондревилль. Марьон испугался и пересказал этот разговор государственному советнику,
