У нее имелся брат?
Да, имелся…
(Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
До Юлии внезапно дошло, что амнезией она не страдает и может вспомнить, что было с ней в детстве. Она даже вспомнила, что обои ее детской комнаты были розовые с разбросанными по ним букетами цветов. Но это до того, как она с родителями переехала…
Оконце с грохотом, на этот раз гораздо более сильным, снова распахнулось, и до нее донесся голос тюремщика:
– Не орать! Ишь чего выдумала! Замолчи сейчас же!
Так, теперь стало ясно, что голос был не женский и не мужской, а какой-то… детский, что ли? Нет, и не детский, но явно принадлежавший человеку еще совсем даже не взрослому.
Ее что, охранял подросток?
Юлия, таращась на то, что возникло в оконце, через которое в комнату (да нет же, бункер!) вливался яркий, но какой-то мертвящий свет, наконец-то имела возможность рассмотреть лицо того, кто к ней обращался. Хотя бы и частично…
И ей сделалось очень и очень страшно. Это в самом деле было какое-то нереальное, жуткое лицо, вероятнее, даже морда. Вне всякого сомнения, человеческая, однако непропорциональных размеров и какая-то перекошенная.
Тот, кто ее охранял и вел с ней беседу, был отнюдь не красавцем, а подлинным Квазимодо! Низкий покатый лоб, торчавшие во все стороны волосы, огромный крючковатый нос, выпяченная губа, из-под которой виднелись длинные желтые зубы…
Нет, даже клыки.
Отчего-то Юлия подумала о том самом фильме, который смотрела тогда вместе со Стасом. Какой-то идиотский третьеразрядный американский ужастик, на который она пошла, потому что это была единственная возможность – они пришли в кинотеатр, когда все остальные сеансы уже начались.
Фильм был не то что страшным, а скорее неприятным, абсолютно неправдоподобным и скроенным по примитивным лекалам творцом подобных «шедевров». Что-то о группке туристов, свернувших в лесистой провинциальной Америке куда-то не туда и угодивших в логово людоедов, которые с большим удовольствием принялись поглощать непрошеных гостей. И, как водится в подобных случаях, людоеды были какими-то гротескными существами, подлинными монстрами со столь уродливыми телами, что, существуй они на самом деле, они бы по причине своих телесных изъянов не смогли бы сдвинуться с места, не говоря о том, чтобы, подобно марафонцам, преследовать бедолаг-туристов по лесам, поджидать их в чащобе и тащить к себе в хижину, дабы сделать из них фрикасе к ужину.
Или, кто знает, к своему людоедскому обеду.
Да, фильм ужасов ей тогда ужасно не понравился – не столько своей кровавостью, хотя крови было много, сколько полной бессмысленностью и примитивностью. Это и стало одной из причин, кажется, даже основной, почему она через несколько дней и завершила свои отношения с ее тогдашним ухажером Стасом…
Ну да, Стаса она прекрасно помнила…
А вот сказать, как она оказалась здесь, не могла.
Но почему
