камеру, прошло вряд ли больше пары минут.
А, вероятно, даже и меньше.
Юлия быстрым шагом (решив в этот раз не бежать) шествовала по коридору – и вдруг услышала знакомое сопение. Камеры вдруг закончились, она поняла, что попала в своего рода нишу. Женщина окаменела, не зная, что делать, а потом вдруг заметила фигуру Квазимодо.
Он, стоя к ней спиной, возился на небольшой кухоньке, намазывая на толстенный ломоть черного хлеба большие неровные куски дешевого маргарина из мятой упаковки. Это был гигантский невкусный бутерброд – видимо, предназначенный для Юлии.
А в другом конце кухоньки имелась зарешеченная дверь – впрочем, однако, приоткрытая. Сердце женщины вдруг замерло – она уверилась в том, что это и был выход, тот самый, который она так отчаянно искала.
Юлия присмотрелась и поняла: для того чтобы пробраться к выходу, ей надо было пройти через кухоньку, на которой находился, сооружая ей бутерброд, Квазимодо. Тюремщик, завершив действия с маргарином, открыл навесной шкафчик и с урчанием извлек оттуда баночку с красным содержимым.
Юлии едва не стало плохо – она отчего-то вообразила, что тюремщик, являвшийся каннибалом, желает угостить ее законсервированными потрохами своих предыдущих жертв.
Тех самых, что сидели в подвале до нее.
И только мгновением позже поняла, что никакая это не кровь, а, судя по всему, вкуснющий джем, малиновый или, быть может, вишневый, который Квазимодо большой алюминиевой ложкой размазывал по неровному слою маргарина, любовно припечатывая своими большими узловатыми пальцами, то и дело с урчанием их облизывая.
Юлия сделала шаг вперед, желая прошмыгнуть за спиной тюремщика и юркнуть к приоткрытой решетке. Однако еще до того, как она смогла сделать это, Квазимодо вдруг с внезапной кошачьей грацией обернулся – и Юлия едва успела отпрянуть за угол.
Она услышала странный звук, похожий на фырканье, а затем осознала, что это тюремщик с шумом втянул носом воздух. Как будто…
Как будто принюхиваясь.
– Это вы? – раздался его дрожащий и звучавший даже почтительно голос. – Это в самом деле вы?
А затем послышался звук его шаркающих шагов, и Юлия сломя голову бросилась обратно. Вступать в неровную схватку с этим великаном она явно не намеревалась. Она юркнула обратно в свою камеру, прикрыла дверь и замерла в углу, как будто никуда и не выходила.
Спустя несколько секунд до нее донеслись шаркающие шаги, астматическое дыхание, дверь приоткрылась, и на пороге возник Квазимодо. В руках он держал поднос, на котором лежал уже известный ей бутерброд и стояла полулитровая бутылочка минеральной воды.
– Ты отсюда выходила? – произнес он строго, а Юлия, мило улыбнувшись, ответила:
– Нет, что вы! Тем более как я могла выйти, вы же меня заперли!
Тюремщик, сопя, уставился на торчавшую в замке связку ключей, затем поставил поднос на пол и произнес:
– Ты это, смотри, не шали.
