был с этого начать. Фульжен де Сен-Реми. Я приплыл с Островов.[6] Признаться, мы с вами некоторым образом родня…
Его последние слова не выходили у Сильви из головы, пока она шла вместе со своими спутницами к королеве. Там их ждала новость: герцогиня де Бетюн, как выяснилось, выздоровела и явилась снова принять на себя обязанности, которые со времени королевского бракосочетания выполняла госпожа де Фонсом. Начала она с инспекции гардероба Марии-Терезии и ее драгоценностей. Впрочем, Мария Молина и остальные испанки, а также Набо и Чика отказывались ее признавать. Молина не желала знать никого, кроме «сеньоры де Фонсом», и не понимала, зачем сюда вторглась эта самозванка, зачем та перебирает драгоценности, тем более что их сохранность – дело не камеристки, а специально назначенной фрейлины. Ввиду того, что каждая владела только своим родным языком, до взаимопонимания было далеко, а до конфликта, наоборот, рукой подать.
Госпожа де Мотвиль и Сильви включились в перепалку, которая без них привела бы к куда худшим последствиям. Молина была способна кому угодно выцарапать глаза, когда речь заходила об «ее инфанте», у госпожи де Бетюн тоже был далеко не сладкий характер. Урожденная Шарлотта Сегье, дочь канцлера, ожидавшего нового назначения, она получила высокомерие по наследству и была, согласно оценке госпожи де Мотвиль, относившейся к ней неприязненно, «в большей степени герцогиней, нежели остальные».
Мир был восстановлен, но госпожа де Бетюн не угомонилась и набросилась на Сильви. Не заботясь о справедливости, она утверждала, что та должна была сразу по прибытии инфанты во Францию довести до сведения всех ее слуг имя настоящей камеристки, а не принимать эти обязанности на себя, забыв о своей роли временной заместительницы. Все это было произнесено настолько резко, что Сильви не выдержала.
– Кажется, это еще не все, – сказала она. – Разве им не надо было ежедневно поминать вас в молитвах? Если бы вы, как того требовал ваш долг, явились в Сен-Жан-де-Люз, мне бы не пришлось вас подменять.
– Зная, что мне нездоровится, вы должны были перед отъездом испросить у меня разрешения.
– Испросить разрешения у вас, имея на руках предписание самого короля явиться туда? Это уже похоже на бред!
– Приличные люди поступают именно так. Во всяком случае, должны поступать.
– Идите к их величествам и объясняйтесь с ними.
– Я не премину это сделать, не сомневайтесь. Этикет…
– Этикет не имеет ни малейшего отношения к вашему дурному настроению, мадам, – оборвала ее Сюзанна де Навай, потеряв терпение. – Советую хорошенько подумать, прежде чем досаждать их величествам. Королева полюбила госпожу де Фонсом, с которой может беседовать на своем родном языке. Вы им как будто не владеете? Что касается короля, которого герцогиня учила играть на гитаре, то он и вовсе питает к ней огромное уважение…
Дождавшись Марии-Терезии, утомленной долгой и ответственной поездкой
Имеются в виду Антильские острова. (
