жа покрылась мелкими пупырышками, горло перехватила судорога. «Уходи отсюда!» – вопила интуиция, предчувствие или чему там положено вопить в таких случаях?
– Пошли отсюда, – в который раз уже повторила Маринка за интуицией, и сама поразилась тому, как охрип вдруг ее голос. – Быстрее, Санечка, пожалуйста…
– Да идем же, идем, – успокаивающе проговорил Саня. – Ты чего, Марин? Прекрати истерить.
Он понять не мог, почему вдруг подружка перетрусила. Ничего же не произошло. Да и что могло произойти в этом скучном подземелье? Ровное, прямое, без всяких боковых коридоров, помещений или лестниц, оно тянулось в сопке всего-то метров пятьдесят и заканчивалось тупиком. Зря только полезли, думал Саня, осматривая каменную стену, которая тоже не представляла собой ничего интересного. Шероховатая, осклизлая от сырости – обычная.
Тогда Маринка вдруг и перепугалась. Чуть не плакала, просила поскорее вернуться. Он хотел было пошутить, заорать: «Не могу! Меня кто-то за задницу схватил!» – но в голосе девушки было столько искреннего страха, что Саня передумал. Молча двинулся обратно, и ее за руку повел.
Синеватое пятно света от фонарика нервно дергалось, выдавая дрожь Маринкиных пальцев. Пахло погребом и картошкой – плесенью… Где-то размеренно капала вода, звонко ударяясь о камень.
– Быстрее, Санечка, быстрее… – молила девчонка.
Саня торопился, как мог. Не хотелось расстраивать без того перепуганную подругу.
До выхода оставалось каких-то пять метров, виден уже был квадрат тусклого света, ложившийся на стену, слышался с улицы шум дождя и отдаленный гул автомобильных моторов.
– Ну вот, дошли, – сказал Саня.
– Поздно…
Голос Маринки был неживым. Девушка прижалась спиной к сырой стене, глядя куда-то в темноту.
– Что еще…
И тут Саню накрыла волна ужаса. Темнота взволновалась, изрыгнула чернильную тень, которая метнулась к людям, обретая под лучом фонарика уродливое, невозможное лицо.
Последнее, что услышал Саня – отчаянный визг Маринки…
Глава 1
Владивосток, май 2012 года
Коридор был длинным и темным, как кишка, да еще изгибался то вправо, то влево, отчего сходство только усиливалось. Из приоткрытых дверей некоторых комнат на пол ложились полоски бледного света. Но этого не хватало, пришлось включить фонарь.
Я заглядывал во все двери по очереди, осматривал помещения, похожие то ли на подвалы, то ли на пещеры. Луч фонаря выхватывал из темноты дикие, отвратительные картины. В первой комнате извивались в странном танце полуобнаженные существа. Тощие тела, белые лица, сияющие глаза с вертикальными зрачками, кроваво-красные губы… На пляску из угла завороженно смотрел пожилой мужик. Руки его были связаны за спиной.
За следующей дверью бледномордые твари, затянутые в черную кожу, хохоча, избивали плетьми молоденькую девушку. Та отчаянно кричала, металась по комнате, чем лишь усиливала всеобщее веселье. Пахло кровью, дорогими духами и зверинцем. Один наблюдательный упырь метнулся на луч света от моего фонаря. Я с силой захлопнул дверь, искренне надеясь, что успел разбить уродливую харю.
Еще одна комната. Бесформенный клубок тел – твари сплелись не хуже змей во время спячки. Медленно шевелились бледные руки, ноги. По подбородкам текла кровь – существа кусали друг друга, постанывая от удовольствия. Увидев меня, лениво зашипели, но не разомкнули объятий.
Наконец после десятка помещений, из которых ко мне бросались, прядали, визжали и тянули когтистые пальцы белокожие окровавленные уродцы, я нашел нужную комнату.
Здесь было тихо. Из распахнутого окна вслед за шорохом дождя вползала сырая прохлада. Единственный крошечный светильник давал ровно столько света, чтобы видны были очертания гроба, стоявшего на столе посреди комнаты.
Я подошел ближе, заглянул в богато декорированную домовину – там лежал молодой парень. Бледное лицо, обрамленное траурной рамкой черных волос, из-под красных, словно окровавленных губ, выглядывали длинные клыки. Руки чопорно сложены на груди, каждый палец заканчивался темным саблеобразным когтем. Со стороны могло показаться, что парень мертв, но если присмотреться, становилось видно, как старинный камзол на груди вздымается в такт медленному дыханию. Из гроба наружу свешивался краешек черного с алым подбоем плаща.
Тихо ступая, я подкрался к стене, нащупал выключатель и нажал кнопку. Комнату залил яркий холодный свет.
– Вставай, упырина!
От неожиданности Дракула подскочил, тут же зажмурился от яркого света и едва не вывалился из гроба.
– Фа-фа-фа, – пробормотал он, выпутываясь из плаща. – Фы фаф фюфа
