секретарь Фелиция, не выпуская из зубов дымящуюся папиросу, работала за пишущей машинкой Ундервуд, как пулемётчик за пулемётом Максима. Татата-тататата-та, татата-тата – разносились по приёмной скупые и точные очереди ударов по круглым бакелитовым клавишам с блестящими медными ободками.
– Привет, Фелиция!
– Привет, Ярек. У себя.
Дверь в кабинет главного раскрыта, но я всё равно постучал.
– Кому там жить надоело? – вопросил хриплый баритон из глубины кабинета, и по этой фразе я сразу понял, что настроение у главного рабочее, можно общаться.
Вошёл, не снимая плаща и шляпы. А зачем, если сейчас наверняка снова под дождь?
– Дверь закрой и садись, – скомандовал главный.
Закрыл, прошёл, сел. Сдвинул шляпу на затылок, умеренно демонстрируя независимость.
– Записывай. Улица Кожевников, дом семь, квартира четыре, второй этаж, вход со двора.
Достал блокнот и карандаш. Я запомнил адрес, но всё равно записал, это профессиональное. Память может подвести. Запись – никогда.
– И что там? – спросил я. – Убили кого-нибудь?
– Семью, – пожевав губами, сообщил главный. – Вроде бы. Семь… нет, уже восемь минут назад мне наш человечек из городской полицейской управы позвонил. Обходится недёшево, но отрабатывает честно. Так что давай, отправляйся, и жду от тебя пятьсот слов в номер. На первую полосу.
– Пятьсот? – удивляюсь. – Не много? Или вы чего-то не договариваете?
– Убита семья из пяти человек, – веско произнёс главный. – И не какая-то шелупонь с Овражной, вполне уважаемые люди, честные налогоплательщики. Муж, жена, трое детей – мальчик и девочки. Четырнадцать, десять и семь лет. Мало тебе? Причём мне намекнули, что имеют место некие довольно необычные и даже где-то феноменальные обстоятельства.
– Какие именно?
– Вот ты и разберись. И помни, до двенадцати материал должен быть в наборе.
– Эй! – возмущённо воскликнул я.
– Ладно, до половины первого, – милостиво разрешил главный. – Но это крайний срок, и только для тебя.
А вы говорите, плащ и шляпа. Репортёру нашей газеты иногда папиросу спокойно выкурить некогда, не то что раздеться. Хорошо, что я курю трубку и только в спокойной обстановке. Хотя бы относительно.
Я сбежал по ступенькам, выскочил под дождь и огляделся в поисках дежурного лихача – обычно один или два ожидают неподалёку от здания редакции. До улицы Кожевников пешком минут десять, но время уже дорого. И дело не в том, что три часа до сдачи материала – это мало. Наоборот, за глаза. Просто знаю по опыту, что в таких делах важно идти по горячим следам, тут работа газетчика мало чем отличается от работы сыскаря.
Ага, вон и лихач нарисовался из-за угла.
Коротко свистнул, махнул рукой и, не дожидаясь, пока
