согласитесь, лужа, да ещё большая и грязная – это очень скучно. Я пару раз бывал в центральных губерниях России, в провинции, могу засвидетельствовать. Нет, господа, ливневая канализация – это визитка цивилизации, уж простите за рифму. Ну и дороги, конечно…
– Тпру-у! – осадил лошадь Рошик. – Приехали, господин Ярек. Вас подождать?
– Пожалуй, не стоит. Неизвестно, насколько я задержусь. Держи, сдачи не надо, – я сунул ему монету.
– Спасибо. Если что, спросите на Глубокой Рошика, вам всякий укажет, где меня там найти. Доставлю хоть днём, хоть ночью. Куда надо и кого надо.
– Учту, бывай.
Вот он, дом номер семь. Три этажа, пять окон по фасаду, арочные ворота. Дом как дом, ничего особенного, таких в городе сотни. Я вошёл во двор, с чёрного хода поднялся на второй этаж. Квартира номер четыре – дверь справа от лестницы. Приоткрыта, слышны негромкие мужские голоса.
Не стучась, вошёл. Бесцеремонность – важнейшее качество репортёра, без которого в профессии делать нечего. Хочешь чего-то добиться – не тушуйся. Будь нахален, ловок и напорист. Веди себя всегда и в любом месте так, словно ты имеешь полное право здесь находиться. И всё будет хорошо. В большинстве случаев.
В прихожей, развалившись сразу на двух стульях, дремал пожилой вислоусый квартальный. Пусть дремлет, будить не станем. Я неслышно прошёл в спальню, откуда доносились голоса.
Трое мужчин одновременно повернули в мою сторону головы. Всех троих я знал. Леслав Яруч – ведущий агент сыскного отделения городской полицейской управы (среднего роста, под сорок, с острыми скулами и носом и карими, вечно прищуренными внимательными глазами), а также врач и фотограф оттуда же.
– Салют, ребята, – произнёс я, как можно уверенней. – Надеюсь, я первый?
– Как всегда, – кривовато усмехнулся Леслав, пожимая мне руку. – Давно говорю, Ярек, что тебе с твоей прытью у нас нужно работать.
– Благодарю покорно, меня и в газете неплохо кормят, – ответил я привычно. – К тому же на государственную службу у меня идиосинкразия. При всём уважении к службе.
– Что-что у тебя на государственную службу?
– Извини. Организм мой её не принимает. Что тут стряслось, поделитесь?
– Ты ж всё равно не отстанешь. Как та идио…синкразия, – Яруч хоть и с запинкой, но точно повторил незнакомое слово. Профессионал, уважаю. – Смотри сам. Только руками ничего не трогай, и пятнадцать минут тебе на всё про всё. Два тела здесь, детские трупы в других комнатах. А я, пожалуй, выйду, покурю.
Два тела я заметил сразу как вошёл. Теперь посмотрел внимательней.
Мужчина и женщина на широкой семейной кровати. Видимо, муж и жена. Он в пижаме, на ней – ночная рубашка в мелкий цветочек. Лица и кисти рук белые, как стена, ни кровинки. Лежат спокойно, укрытые по грудь одеялом, словно продолжают спать. Теперь уже вечным сном. Не старые ещё, до сорока.
Я оглядел спальню. Следов борьбы и последующего грабительского шмона не видать. Пара ящиков дорогого, инкрустированного
