быть объективной и максимально помочь следствию.
«Помочь следствию, надо же. Знала бы она, что на самом деле исчезновение её сына заинтересовало нас лишь постольку поскольку… Но – нет. Не надо ей об этом знать, лишнее».
Вслух Андрей спросил:
– Наталья Романовна, Олег всё вам про себя рассказывает? То, что его волнует, интересует, беспокоит? Или он скрытный по натуре?
– Как вам сказать… Он не скрытный. Это я на работе всё время, лишнюю копейку заработать стараюсь, сыном некогда заниматься, даже поговорить толком… То времени нет, то сил. Я уж и так Богу благодарна, что он таким хорошим вырос. Не хулиган, ни вина, ни пива не пьёт, не курит, мне помогает, чем может, – она вздохнула, поднялась, достала из ящика письменного канцелярского стола, на котором стоял монитор компьютера, общую тетрадку, протянула. – Вот, нашла сегодня утром. Может быть, это поможет?
«Офигеть, – подумал Сыскарь, уже догадываясь, что это. – В наше время?!»
Это действительно был дневник. На бумаге. Заполненный ещё подростковым, не до конца оформившимся, но вполне красивым и разборчивым почерком. Просто какой-то чудной сюрприз. Словно встретил в подмосковном лесу енотовидную собаку, пригляделся, – а это натуральный енот.
Он сразу посмотрел в самый конец и прочёл запись от шестнадцатого сентября, последнюю в дневнике. «Согласилась! Завтра, завтра! завтра!! на том же месте. Спасибо Тебе, Господи!»
И кто это таинственная «она»? Просмотрел ещё несколько записей. Не то, не то…
– Может, мы комп глянем пока? – предложила Ирина.
– Чтобы времени не терять, – добавил Симай.
– Гляньте, – рассеяно кивнул Сыскарь, – отчего же не глянуть…
Ага, вот оно! Длинная запись от двадцать пятого августа.
«Сегодня собирал грибы и познакомился с девушкой. Смешно звучит, но уж как есть. Она была не одна, с компанией. Богатенькие явно. Устроили пикник на моей любимой поляне. Хотя никакая она не моя, конечно. Близко я к ним не подходил – так, посмотрел из-за деревьев. И вдруг слышу сзади голос: «Ой, это у вас грибы? Можно посмотреть?» Я обернулся и, кажется, на несколько секунд остолбенел – такой она мне показалась красивой. Нет, не показалась. Она и была красивой. Красивой и какой-то… родной, что ли. Не знаю, как сказать. Я ничего и не сказал – просто молча протянул ей корзину, как дурак. Она заглянула в неё, засмеялась, и от её смеха у меня на какое-то время остановилось сердце. «О, много. Вы, наверное, хороший грибник. Тут же всё подчистую выгребают, наверное. Город-то рядом». Я ответил что-то вроде «места знать надо», а потом меня, как толкнуло. «Хочешь, – говорю, – забирай. Дарю. Я себе ещё насобираю». Потом только сообразил, что она ко мне на «вы» обращалась, а я к ней сразу на «ты». Нехорошо получилось. Тут её позвали, она ушла, и так я узнал имя. Самое красивое имя, которое я когда-либо слышал. Данная Богом».
– Скажите, – Андрей обратился к Наталье Романовне, которая встретила его
