отпил глоток коньяка (нормальный «Мартель», повезло), запил кофе (горячий, чёрный, сладкий, что ещё надо?), закурил и стал вспомнинать, как год назад вместе с новым своим товарищем Симаем пил кофе в подмосковном имении князя Василия Лукича Долгорукого и слушал историю о молодой княжьей воспитаннице Дарье Сергеевне и французе Бертране Дюбуа, состоявшем на службе у царя Петра Алексеевича. На дворе стояло лето одна тысяча семьсот двадцать второго года, и он, Андрей Сыскарёв, выходец из двадцать первого века, всё надеялся, что спит или всё происходящее ему блазнится; наваждение вот-вот пропадёт, и он снова окажется в своём времени.
Но – не пропало.
Пришлось многое повидать и через многое пройти – такое, что, как он думал раньше, существует только в кино и книжках, прежде чем «государев колдун» Яков Вилимович Брюс сумел вернуть его домой. А заодно перебросил туда и Симая Удачу, беспечного московского охотника за нечистью, который возжелал увидеть фантастическое будущее своими глазами. И увидел. Где теперь Симай, интересно? Что-то давно не звонил, цыганская его душа, а сам Андрей позвонить ему не может, поскольку последний известный Андрею номер не отвечает. Может, случилось что не слишком счастливое? Да нет, вряд ли. Не тот человек кэрдо мулеса. Он сам кому хочешь несчастный случай устроит, только тронь.
– Спасибо, – сказал Андрей, когда ему принесли блины.
– Что-нибудь ещё?
«Номер вашего телефона», – чуть было не произнёс он. Но не произнёс. Когда-то он не отказался бы от случая завести интрижку с симпатичной официанткой (пара-тройка встреч, постель, ненапряжное расставание), но теперь не хотелось. И не только теперь. Давно уже. Весь последний год, прямо скажем. «Старею, что ли?» – подумал он, а вслух сказал:
– Нет, спасибо. Можете сразу счёт.
Официантка Таня чуть заметно пожала плечами и удалилась, всей спиной выражая равнодушие.
«Брось, голуба, – подумал Сыскарь, – я ничего тебе не обещал. И даже не намекал».
Смартфон в кармане запел, когда он выпил коньяк и доедал второй блин. Номер был незнакомый.
– Слушаю, – сказал он в микрофон специальным «скучным» голосом.
– Здрав будь, боярин Андрей свет Володимирович! – бесшабашно раздалось на другом конце.
– Симай? Это ты?!
– Он самый. Как живёшь – хлеб жуешь?
– Твоими молитвами. Как раз сижу в Лефортовском парке, жую блины с икрой, пью кофе с коньяком, тебя вспоминаю. А тут и ты сам, явился – не запылился. Пусть не собственной персоной, что было бы несказанно приятней, но хоть голос, – и на том спасибо.
– В Лефортовском? Это над Яузой?
– Ну.
– Помню такой. Я там однажды в одна тысяча семьсот двадцатом году от рождества Христова, зимой, чуть пьяный насмерть не замёрз. Хорошо, лихие люди мимо шли, ограбить захотели. Тут я и проснулся, – он весело засмеялся. – А сабля, слава тебе Господи, при мне была. Не пропил.
Сыскарь
