за которое он отвечал. Однако принесённое им известие вызвало панику. Охрана и обслуживающий персонал аэродрома стали разбегаться.
Командир авиаотряда даже не пытался организовать оборону, как-то сплотить вокруг себя оставшихся подчинённых. Напротив он никого не удерживал, даже ближайших сотрудников своего штаба. Луков, хотя и был человеком невоенным, такого поведения совершенно не понимал. Генерал же с нескрываемым презрением наблюдал, как лётчик с безучастным видом наблюдает, как его охваченные паникой люди улепётывают в разные стороны, на ходу спарывая с шинелей знаки различия.
Казалось у горстки застрявших на аэродроме членов экспедиции не осталось надежды: мотор их самолёта был испорчен; его топливные баки пусты; обе дороги в город перерезана мятежниками, а по глубокому снегу далеко не убежишь.
Генерал философски изрёк:
– У некоторых восточных племён, если человеку так не везёт, принято менять имя. Может и нам, чёрт побери, прибегнуть к данному рецепту, как к последнему средству. Во всяком случае ничего другого мне в голову не приходит.
Генерал достал браунинг и проверил обойму…
Даже многоопытный разведчик не сумел разглядеть никакой логики в действиях, а точнее в бездействии авиационного начальника. Генералу, как и Лукову казалось, что потрясённый бегством своих лётчиком командир авиаотряда впал в прострацию. Но как выяснилось чуть позже, в его поведении имелся тонкий расчёт. Оказалось, главный лётчик только ждёт, чтобы поблизости не осталось лишних людей, которые могли бы претендовать на места в единственной «спасательной шлюпке». Ею оказались самодельные аэросани, укрытые от чужих глаз в большом сарае на задворках аэродрома. Никто, кроме командира о них либо не знал, либо из-за возникшей паники о санях все забыли. Что за Кулибин смастерил это чудо техники из авиационных запчастей и разного металлического хлама хозяин машины не сообщил. Однако немец быстро оценил аппарат, восторженно окрестив его «вундермашин». Гибридный двигатель снегохода функционировал не на бензине, а на…дровах и отработанном моторном масле, что в сложившихся условиях было настоящим спасением. Вендельмут тут же открыл капот аппарата и стал возиться с мотором, проверяя его готовность к поездке после долгого периода бездействия. Гораздо лучше себя чувствующий с моторами, чем с людьми, молчун из Баварии был так углублён в свою работу, что казалось начисто забыл о грозящей всем им опасности. Генералу постоянно приходилось подгонять немца, напоминать, что у них в запасе совсем не много времени.
*
Происходящее напоминало бегство от приближающейся разрушительной природной стихии – лавины или урагана. В спешке никто не догадался прихватить с собой оставленные в доме меховые авиационные комбинезоны и унты из оленьего меха, которые ещё могли пригодиться в пути. Каждый спасался в том, что было на нём одето в данный момент, и
