в комиссарском загуле поставил генерал Вильмонт. Одиссей видел, что краснобайство комиссара раздражает кадрового военного. Он без всяких сантиментов решил вылетать без комиссара. Но это оказалось невозможно сделать. Немец Вендельмут обнаружил, что Лаптев по-тихому слил весь коньячный спирт из баков их самолёта. Немец доложил об этом начальнику экспедиции. Терпению генерала пришёл конец. Мало того, что комиссар пропивал топливо экспедиции, его обещание достать 100 литров горючего оказалось обыкновенным враньём! Пора было приструнить разгулявшегося анархиста, пока он не подвёл под монастырь всю группу.
Вместе с Луковым и немцем Анри Николаевич решительно вошёл в столовую. Картина, которую они увидели, кажется, в первый момент смутила даже многое повидавшего на своём веку генерала. Прямо на полу, на брошенных шинелях и бушлатах вповалку расположились измождённые после долгой пьянки и оргии голые мужчины и женщины, тела их сплелись в один клубок. Густая тяжёлая атмосфера помещения была пропитана алкогольными испарениями, запахом пота и марафетным духом.
– Это что за фря? – комиссар недовольно ткнул пальцем в сторону генерала и сплюнул через отсутствующие передние зубы. – Тебя не приглашали.
– Погоди, погоди, Гранитушка, – погладив комиссара по плечу, встрепенулась одна из лежащих рядом с ним девиц. – Смотри, какой милашка к нам заглянул на огонёк. Мы ему рады.
Молодая женщина грациозно поднялась с пола. Одиссею она неожиданно показалось восхитительной вакханкой. Роскошное тело её было прекрасно в своей бесстыдной наготе – тяжелые, налитые груди, широкие бёдра, нежные плечи. В приглушённом свете кожа её казалась золотистой. Чёрные косы на голове девицы были уложены венцом. Луков обомлел. Ласковый взгляд и бархатный мягкий голос девицы гипнотизировали:
– Заходи, красавец, побудь со мной. Но вначале вкуси сладость моих сахарных уст.
Девица грациозно приблизилась к Лукову, осторожно сняла с молодого человека очки и потянулась своими устами к его губам. Одиссей вдруг почувствовал дыхание, отравленное спиртным перегаром, и инстинктивно отпрянул. Но девица совсем не обиделась. Она усмехнулась и предложила молодому мужчине кружку.
– Запей горьким вином, коль недостаточно сладко показалось.
Одиссей чувствовал, как горят его щёки. Близость этой бесстыдной женщины, ни смотря ни на что, не могла не взволновать его. Но от предложенной кружки он, конечно, тоже отказался. Тогда девица взяла Одиссея за руку и нежно потянула за собой на пол, приговаривая:
– Что ж, не захотел моего поцелуя, изведай другого. Тебя люблю теперь я. Побудь со мной, забудешь о тревогах. Лаской огневой утолю все твои печали.
– Ого, смотри-ка, приглянулась ему наша Маруха! – хохотнул и подобострастно обратился к юному комиссару один из его собутыльников, указывая на растерявшегося Лукова. – Но может, лучше старичку её предложишь, она кого хочешь молодым
