на чайник.
Мусульманки с Комор резко отличались от мусульманок Момбасы. Разговаривали и смеялись громко, непринуждённо. Их язык не был французским, он был коморским, то есть смесью суахили, арабского и местного диалекта. Кстати сказать, каждый остров страны имеет свой диалект.
Пока я рассматривала пассажиров, посадка началась. В самолёт пошли пешком по взлётному полю. Он был небольшим, но аккуратным, как и тот, что в Эфиопии взлетал с грунтовки и пыль завьюживал. Здесь же простиралась отличная взлётная полоса.
Мы с Али сели рядом, выбрав приглянувшиеся места. Народ рассаживался, как нравилось. К моему счастью перелёт прошёл замечательно, даже по бутерброду раздали с бутылочкой воды. Через полтора часа уже садились почти в море, аэропорт на самом его краешке. В глаза бросилась густая буйная зелень острова и совершенно чёрные рваные берега.
Берег Гранд-Комор с потухшим вулканом
Вошли в маленькое помещение аэропорта, там снова проверка температуры в связи с эпидемией эболы и снова запись на моей анкете 35.4 градуса. Почти вскрикнула, забыв, что это уже было. Паспортный контроль проходила после Али, договорившись, что он меня подождёт.
– Паспорт? Пожалуйста. Билет? Вот он.
Молодой человек с красивым и добрым лицом уставился в мою писанину на обратной стороне основного билета Москва – Найроби – Москва. Думая, что я ошибаюсь, переворачивал его на отпечатанную сторону, пытаясь вникнуть в текст, а я снова поворачивала к нему прописную страницу.
Ведь по-английски всё написала, чтобы понятно было, а может надо было по-французски? Пограничник посмотрел на меня и покачал головой. При этом мило улыбался, и я надеялась, что ещё не всё потеряно. Сбивчиво рассказывала историю с принтером и моей подругой, переходя с английского на испанский и обратно, чтобы ему с французским понятнее было.
Человек с красивым лицом запал. Он улыбался и слушал, но не пропускал. Ему нужна была распечатка билета с компьютера, чтобы убедиться в подлинности такового. Её не было. Проверить номер билета не мог, это ему не удавалось, а я решила что Коморы почти иная планета. Али ждал и нервничал, уговаривал служащего поверить написанному тексту и отпустить меня с миром. Тот ответил:
– Ситуация в стране сложная, политически волнуемся, поручено тщательно отслеживать всех иностранцев.
Я была в панике.
Кто-то побежал разыскивать ноутбук, Али делал тщетные попытки договориться с пограничником, ведь они вместе работали. Все пассажиры давно покинули аэропорт и почивали дома, а я стояла перед стеклянной будкой паспортного контроля и не сводила умоляющих глаз с работника пограничной службы. Кто-то принёс ноутбук, который долго загружался, а потом ещё и не открывался, чтобы в моей почте найти тот заветный билет, который переписала собственной рукой.
Тут вдруг появился огромный
