style="font-size:15px;"> Как обессиленные, руки Моны опустились вместе со стаканом. Она опустила голову на противоположную сторону, прижавшись к Габриэлле.
– Моя сестра… она… она…
– Что с ней?
– Я не знаю. Врачи не сказали, когда именно, но сказали точно, что сердце вот-вот откажет. Может пару недель, может месяц. Ни дольше.
– А что на счёт пересадки? Они что-нибудь упомянули об этом?
– Родители выставили дом на продажу, но неизвестно, как быстро его удастся продать. Мало кто захочет приобрести трёхэтажный особняк на краю чахлого городка. Машину я заложу в ломбард. Но это всё ничтожная мелочь.
Габриэлла погрузилась в озадаченное безмолвие, а Мона изливала ей душу, пока слёзы продолжали стекать по её щекам.
– В прошлом году она потеряла мужа, а теперь ещё это сердце оказалось не таким надёжным, как обещали врачи перед тем, как пересадить его. А что же будет с моими племянниками? Как я скажу им о том, что они больше не увидят маму?
Хныканье Моны стало чуть громче.
– Ну – сказала Габриэлла – я поговорю с шефом, скажем коллегам. Я собрала приличное количество редких марок. Какой-нибудь коллекционер хорошо заплатит за них. Мы соберём нужную сумму. Не переживай.
– Нет – тихим скорбным голосом возразила Мона. – Эта сумма неподъёмная. Ей нужно молодое сердце. Сейчас есть только два донора и оба они в Европе. Одна и другая семья требуют немаленькие деньги, плюс транспортировка, плюс стоимость операции. Мне столько не достать. Если только родители смогут продать дом за приличную сумму. Тогда можно будет попробовать собрать ещё. Но…
Тем временем этажом выше в своём кожаном кресле сидел директор компании Бенджамин Локк. Перед ним валялись бумаги с финансовой отчётностью, заказы от клиентов, письма от компаний-партнёров. В руках он держал письмо от поставщика сосновых досок. В письме был указан суммарный долг в размере 14 050 долларов. В другом письме от поставщика горючего было напоминание о том, что старый долг компании вырос ещё на 1 740 долларов и фирма намерена оборвать поставки топлива до тех пор, пока не будет погашена вся задолженность до последнего цента. И таких писем перед ним лежало на очень круглую сумму.
От таких цифр Локк докуривал уже пятую сигарету за последние сорок минут.
Раздался громкий тройной стук по двери.
– Войдите! – громко выпалил Локк, на нервной почве уже не контролируя свой тон.
В его кабинет ступила нога человека в дорогом костюме и тщательно начищенных ботинках. Его звали Гарри Бриггс. Он был кем-то в роде парня на побегушках у городского мэра. На этот раз ему поручили доставить в упаковочную компанию посылку. По иронии его личность была не столь же весомой в высших слоях города, как цена, которую он уплатил за свой фирменный костюм. Его внешний вид не соответствовал его авторитету. Максиму, что доверяли ему в мэрии – работа посыльного или
