и когда она начинала говорить со мной более страстно, я принималась целовать её лицо и впивалась жгучими поцелуями в её губы, пытаясь ей объяснить, что моё воспитание не будет полным без практики. Кларисса мне рассказывала, как впервые отдалась тому молодому мужчине, который впоследствии сделал её матерью. Она хотела мне разъяснить божественное ощущение, которая настигает женщину, разделяющую любовь с мужчиной, рассказывала о восторге, экстазе, о взаимном и полном излиянии двух тел, и мои ласки делали Клариссу всё более и более красноречивой. Её маленький рот приоткрывался, губы распухли от моих поцелуев и желания, обнажая белые, как снег, зубы, и сладострастный язык. Настал момент попросить Клариссу рассказать о некоторых других вещах, но поскольку она мне только что сказала, что нужно пробовать такое самой, непосредственно, чтобы понять, я ей тут же закрыла рот моей рукой, так, что она исторгла тяжёлый вздох и незамедлительно замолчала, и стала лихорадочно ласкать её прекрасное тело, которое немного сопротивлялось моей руке, но когда я внезапно остановилась и сказала ей на ушко: «Если вы хотите, чтобы я продолжила, вы должны предоставить своё тело в моё полное распоряжение. Я в предвкушении того, что меня ожидает, и того, что вы мне только что столь восхитительно описали». Тотчас же Кларисса стала меня страстно и нежно ласкать, и в жаре её поцелуев меня стало захватывать необыкновенное, сладострастное ощущение. Она сняла мою руку со своего рта, и сама стала ласкать меня своими губами так, как это может делать одновременно и сестра и подруга, и чего я ещё не умела в то время сделать так же хорошо моей новой подруге.
Кларисса мне тогда грустно сказала: «Не старайся, моя дорогая Эльза! Твоя душа всё ещё закрыта для любви, но я не хочу тебя оставить в таком возбуждённом состоянии, с неутолёнными желаниями. Приди ко мне и сядь рядом так, чтобы я могла тебе показать способ утоления таких желаний и который будет к лицу такой красивой девушке, как ты. Я хочу посмотреть, смогу ли я тебе на словах объяснить, что тебя от максимального удовлетворения всё ещё защищает твоя девственность.» Мой отец недавно тоже говорил какие-то нежные слова моей матери, поэтому я не заставила себя упрашивать дважды и села перед Клариссой, непроизвольно широко раздвинув свои ноги. Как только она меня тронула, моя душа тут же поняла, что сейчас я почувствую огромную разницу между прошлым и настоящим, что боль будет другой, ведь Кларисса взялась за дело иначе. И какая разница в ощущениях по сравнению со всем тем, что я попробовала до тех пор! Как только со мной стала общаться опытная женщина, неведомое мне до сих пор сладострастие наводнило моё тело, и я не ведала больше того, что со мной творили, как будто перенеслась в параллельный мир. Мы говорили теперь скороговоркой, наши тела были совсем близко друг от друга. Я перевернулась, легла на бок и, опираясь на левую руку, играла правой рукой с её густыми косами, а их у неё их было две, и они спускались вниз вдоль
