ну, получай, получай.
Удар – мимо, удар – мимо, удар – он на полу.
Ну, а что размахался-то – чай не мух гоняем.
А он сел на попу и всё руками сучит, будто комара с носа гонит – нокаут.
Жалко мне его, за себя стыдно, а все поздравляют.
Только мама дома сказала:
– Однажды из тебя выбьют мозги, и будешь ты по слогам читать, на палочках считать.
Кто знает, может, она и права.
Тренер мой, хоть и сделал чемпионом, но не любил меня до зубовного скрежета:
– Не спортсмен ты, не чемпион. Знаешь, кто такой чемпион? Он лидер во всём, он всегда прав, он женщине в трамвае место не уступит, и любую из них переспорит. Это объяснимо. Бывает, нет уже сил, всё – ложись и помирай, но ты дерёшься и побеждаешь исключительно на одном самолюбии. У тебя этого нет, поэтому ни на что особо не рассчитывай.
Когда я сошёл с ринга чемпионом, он повернулся ко мне спиной:
– Случай. На Россию не надейся.
Поэтому, переехав в новый район, я нашёл другой зал и нового тренера.
Этот сразу заявил:
– Готовимся к России.
Но это тема другого рассказа, вернёмся к злополучному дню.
Шагали мы втроём из школы (для простоты: лицей, лицей – надоедает). Мои новые друзья – Димка Быков и Серёжа Жуков трепались, как всегда, а я молчал и улыбался. Друзьями мы стали не общностью интересов, а просто живём рядом, ходим вместе в лицей, там общаемся. Дома у каждого своё.
Бычок по секрету открыл, что мечтает стать частным детективом. Конечно, логика мышления у него есть, не отнимешь. Мозгами пораскинуть, преступника вычислить – это хорошо для какого-нибудь аналитика убойного отдела. А частному детективу, как утверждает классика жанра, надо ещё уметь бегать, прыгать, драться и стрелять. С этим у Бычка никак.
Потом ему щенка подарили – немецкую овчарку.
– Помощника выращу, – заявил Димон. – Следы брать, преступников обезвреживать.
– Кому-то надо, – согласился я, намекая на его физические возможности.
Бычок возил овчарёнка в собачий питомник, где его натаскивали служебным премудростям настоящие инструкторы.
Жучок был евреем по наружности и по крови. У него там, в семье что-то не заладилось, и в какой-то момент урождённый Сергей Фрицлер стал Серёнькой Жуковым. Учился он хорошо, как и положено потомку Моисея. Был худощав, сутул и так бледен лицом, что преподаватели нередко волновались:
– Жуков, с тобой всё в порядке? А то иди домой – уверен (а) то, что мы сейчас будем проходить, ты уже знаешь.
Раньше, до меня, они совсем никак не пересекались – появился я, и создалось наше трио. Они тянулись ко мне и ревновали друг к другу. Бычок сказал – конечно, по секрету – они даже подраться хотели, чтобы выяснить, кто будет со мной дружить. В первые недели знакомства не вылазили
