думать. Как-то тревога душу ее обвивала странной пеленой, когда она взирала на него спокойно и радостно. Остальные пока еще малы, и много воды утечет прежде, чем что-то определенное о них сказать можно будет.
Но чаще всего в снах ее, то спокойных то тревожных приходил к ней отец ее. И она с тревогой думала о том, что он хочет покинуть ее на земле и на небесах, или зовет ее куда-то в неведомую даль. Но она не понимала, как можно бросить сыновей, пока ты еще жива, и в монастырь к призракам уйти? Они не поймут этого, когда женщина отмаливала своего ребенка и готова была со всеми духами сцепиться – это одно. Но чтобы ради бога от сына отказаться, монахиней стать – странно все это было.
Вот потому на прощание он неожиданно и вызвал ее призрак, когда Демон уже не ожидал от него никаких подвигов. Она перед ним стояла и молча слушала все, о чем он у нее спросить хотел:
– Почему ты к богу ушла и живьем себя похоронить хотела? Ведь мужу и сыну ты в то время нужнее была.
Но она стояла совершенно спокойная и не произнесла ни единого звука, уверенная в своей правоте. А чего он хотел, бес знал, насколько люди, особенно женщины, бывают упрямы, чаще всего они ничего никогда не хотят объяснять, а иногда и не могли объяснить происходящего. Для кого-то это было самоотречение и подвиг, он же считал просто слабостью и глупостью. Вот и поди разбери, кто прав, кто виноват
Но, кажется, монахиня решилась, наконец, ответить что-то, хотя они уже и не чаяли услышать ее голос:
– Я молиться за них стану, там молитва моя скорее до бога дойдет.
Сначала бес хотел посмеяться и сказать о том, что если кто и услышит эту молитву, то это будет именно он, а не Всевышний на его девятом небе, но он не стал об этом говорить, а только махнул рукой, подчеркивая, что ничем он глупой бабе помочь не сможет. Она все на деле со временем сама увидит, почувствует, насколько тщетны были все ее усилия, почему у них ничего не получилось больше, да и не могло получиться, а пока пусть все остается как есть. Перед ее молчаливым смирением запал его прошел сам собой, и он подивился тому, как быстро изменилось его настроение.
Но голос подал Демон и произнес с вечной печалью, скорбью в голосе:
– Молиться будешь, но муж твой насильственной смертью умрет, сын в скитаниях половину жизни проведет, да и все остальные почти ничего кроме мучений не получат, так к чему тогда твои молитвы нужны.
Только сейчас она заметила того второго красавца и пристально на него посмотрела.
Она понимала, о чем он говорит, и сердце замирало от страха за него, за мужа и сыновей. Но светлый образ отца все время стоял где-то рядом. И она знала, что непременно должна с ним оставаться.
– Я с богом, – то ли для них, то ли для себя говорила княгиня.
И оба духа заметили, что в силе и решимости ей не откажешь.
– Мое
