всё чаще со мной гуляла по берегу пруда, помогала по хозяйству… яблоки любила собирать.
– Погодь… не та ли Агнешка, волос такой, как седина?
– Она.
– Олесь… так она же…
– Агнешка была дочерью своего отца.
Я не выдержала и закрыла руками лицо – она его предала, по указанию отца заставила его себя полюбить и предала. Твёрдые пальцы убрали мои руки и Олаф жёстко произнёс:
– Рина, не переживай – от того Олеся ничего не осталось.
– Осталось! Ты остался! Душа твоя израненная!
Он резко встал с колена и отошёл к стене. Я хотела сказать ещё что-то, но Мари схватила меня за руку, а Фиса зашипела на Олафа:
– Что ты, что ты…
– Фиса, пусть говорит… я дышу. Мари, я дышу. Олаф, говори.
Тёмные глаза стали совсем чёрными, и он быстро сказал:
– Говорить особо нечего.
– Она вышла за тебя замуж?
– Да.
– И ты отдал ей Силу?
– Не успел… Агнешка всё говорила о любви, но не смогла меня поцеловать. Из петли меня достал Амир.
И вдруг жёсткая усмешка изменила всё лицо, оно стало похоже на маску ужаса в театре:
– Кровь Амира победила моё физическое уродство – клыки и когти ничто по сравнению с тем, каким я был в человеческом обличье.
Конечно, он мне не доверял, беспокоился за Амира, что я разобью ему сердце, как когда-то с ним это сделала Агнешка. Я встала и подошла к нему, Олаф вытянулся во весь свой гигантский рост, но понял, что для меня высоко и опустился на колено. Положив ему руки на плечи, я прошептала:
– Она обязательно придёт.
– Кто?
– Она. Она уже ждёт тебя, как я ждала Амира. Ты её жди, а ещё лучше – ищи её, смотри вокруг, ведь женщине сложнее первой подойти к мужчине. Посмотри на Фису…
Я оглянулась на неё, а она повела плечиком и только залепетала:
– А что я, завсегда ведьма во всём виноватая…
– Ты же видел, как они с Робертом друг друга мучили, а всё потому, что Роберт не позволял себе…
– Ой, уж, сама на себя глянь…
– Мы с Амиром отдельная история… хотя, почему отдельная? Такая же. Поэтому, Олаф, у тебя есть несколько примеров развития событий, анализируй, делай выводы.
И засмеялась – Олаф то бледнел, то краснел, хлопал глазами и растерянно оглядывался, не совсем понимая, о чём я говорю. Мари тоже засмеялась, и куда делась дочь вождя, юная влюблённая девушка, счастливая в своей любви:
– Вот, Олаф, судьба твоя и решилась.
А он не выдержал, хриплым голосом спросил:
– Кто… она?
– Ну, тебе ещё имя назвать, да фотографию показать… хотя, неси карту.
Я сама не понимала, откуда во мне вдруг появилась такая уверенность, что точно могу указать место, где живёт судьба Олафа, но поддалась
