хорошо. Завтра я его в карцер прикажу закинуть. Дальше вы уже действуйте сами. Чтобы послезавтра у меня на столе было чистосердечное признание от Филиппова. Я обещал следователю Курочкину, что всё будет сделано. Если не сделаете как надо, я вас самих сгною. Будете просить о смерти. Такую жизнь я вам устрою, что ад покажется раем. Сами напросились. А сейчас пошли вон. Уже больше трёх дел за вами нераскрытых по согласованному графику числится в этом месяце. Я что, трепачом должен выглядеть перед Иркутском? – гневно заорал заместитель начальника колонии Плешивый и затопал своими кривыми ножками. – Вон отсюда, гады. Работать разучились! Размажу! Сгною! Уничтожу!
В тридцатиградусный мороз Славка возвращался из столовки в отряд. Навстречу ему откуда ни возьмись выскочил ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) майор Буш.
– Заключённый Филиппов, почему вы не по форме одеты?! Мать вашу так! Безобразие. Нарушаем, значит. Совсем уже оборзел!
– Виноват, гражданин начальник, я у шапки-ушанки уши опустил, чтобы свои не отморозить, – отчитался наш зэк.
– Я, плять, тебе сейчас яйца отморожу, жопу опущу. Почему нарушаем форму одежды? Опускать уши у шапки-ушанки не положено! Распорядок нарушать не позволю!
– Так ведь холодно, гражданин начальник.
– Пятнадцать суток тебе карцера, понял? Там погреешься, – ухмыльнулся ДПНК. – Ты у меня ещё попляшешь, гадёныш.
– Понял, гражданин начальник, – отчеканил Филипок.
Так Славка загремел в ШИЗО.
ШИЗО – штрафной изолятор; ПКТ, бур – помещение камерного типа, или, по-старому, барак усиленного режима; СУС – строгие условия содержания; ЕПКТ – единое помещение камерного типа, или попросту карцер; кича – так называют тюрьму в тюрьме, это темница, маленькое неотапливаемое помещение.
Здесь Филипку предстояло провести пятнадцать суток. Ужаснее ужаса себе представить сложно. Особенно если вспомнить о кольщиках, которые должны были выбить необходимые признания от невиновного и ничего не подозревающего зэка. Бушлат и шапку у Славки охрана отобрала при входе в карцер. Зачем? Да просто издевались быдлаки-вертухаи, получившие власть над людьми, поступив на службу в систему ИТК на зону. А может быть, это сделали намеренно для того, чтобы зэк стал посговорчивее и быстрее сломался. Сейчас уже не узнаешь. А тогда продрогший и замерзающий Славка, покрываясь инеем, сидел на корточках и желал только одного – уснуть и не проснуться.
Его, общительного и жизнерадостного парня, колония со своими тотальными, серьёзными, порой бесчеловечными, ограничениями надломила, но ещё не сломала. Он долго не мог смириться с тем, что сидит из-за уродов, насильников. Он защищался сам от ножа и защищал поруганную честь безвинной и беззащитной девушки. Он не сделал ничего такого, за что могло быть стыдно. Он был и оставался настоящим мужиком. Он стойко переносил все тяготы
