Закусив, выпили еще. Света положила брату успевшей остыть утки. Снова выпили. Незаметно тон в застольном разговоре взял Анатолий, начавший рассуждать о политике.
– Новый молодой президент Путин, – говорил он, – это наконец то, что мы все так долго ждали, но президенту нужна команда, и главное в этой команде – наличие серьезных производственников.
– А как же Черномырдин? – спросил Золотарев. – Газпромовский, но при нем Россия особо не процветала…
– Цены, нефтяные цены, и один премьер – это еще не команда! А нужна серьезная команда сырьевиков-производственников! Даже не финансистов, они уже завалили кризис 1998 года, а сырьевиков. Именно они лучше всех знают подноготную российской экономики…
После второй рюмки обычно легко заводящийся на спор Золотарев перестал слушать Анатолия. «Надо же, а она изменилась, Маша-то, как-то повзрослела. Да и пора уже. Пятый курс. Сестра замуж собралась. Маша, кажется, на экономическом в строительном институте учится», – вспоминал Золотарев. Они разговорились, вспомнили общих знакомых с Иркутского тракта, школу, в которой вместе проучились десять лет. Севостьянова очевидно была красивей той, сегодняшней из кафе. Темненькая, с полными плечами и красивой грудью, с тоненькой талией, с большими глазами, она смотрела на Золотарева и улыбалась ему. «Кажется, что-то Света задумала, надо ее расспросить».
После часа непрерывного монолога о сырьевиках Анатолий перешел, как и ожидал Золотарев, к преимуществу Политехнического универа над ТГУ, и снова Золотарев обрадовался. «Как я и думал! Отлично. И что Света в нем нашла? Хотя, конечно, он правильный, не раздолбай, как Серега». Он незаметно кивнул сестренке в сторону кухни. Они вышли.
– Слушай, а у Маши есть кто-нибудь?
– Нет никого.
– Слушай, ну как так, она же раньше у вас была лидером, и все пацаны ее были. А сейчас что?
– Не знаю, нет нормальных. Ты знаешь, что у нее вообще парней не было?
– В смысле?
– Постели не было. Может быть, поэтому и нет парней, я думаю, она хочет до свадьбы быть девственницей.
– Вот как, понятно…
Они вернулись за стол. Незаметно вечер перешел в ночь. Сестра захотела танцевать, серьезный Анатолий на это был не готов, а опьяневшему Золотареву вдруг стало хорошо и весело, он с улыбкой вспомнил вечернее происшествие в «Бабочке». Вспомнил, как он давно, еще на третьем курсе, хотел свою Свету познакомить с Никитюком, а потом с Жилиным. Но она влюбилась в своего однокурсника – бесшабашного Серегу с Новокузни. «Вот, а теперь она меня, кажется, хочет женить», – улыбаясь, приятно думал Золотарев, глядя на Севостьянову, которая в ожидании, когда он ее пригласит на танец, сидела на стуле и прямо, не отводя своих огромных черных глаз, смотрела на него. Они танцевали, через блузку он чувствовал ее большую грудь, которая сильно вздымалась в ожидании его нужных слов. А он танцевал, и все больше и больше хотел их сказать Маше и, наконец, сказал,
