не растерялся, потому что у меня есть готовый ответ (все взрослые задают этот вопрос, сами не зная, зачем, а у нас ответ готовый на всякий случай).
– Отлично, – говорю я.
– А как у тебя с русским языком? – не отстает Аргина. Если снова скажу "отлично", она мне не поверит, потому что, даже, при произношении она почувствует, что в моих словах немного не хватает соли…, что делать, в таких случаях врать не могу, хотя, конечно, чтобы выходить из подобных глупых ситуаций, иногда не помешало бы. И я говорю:
– Ничего, между "тройкой" и "четверкой"…
– Вот это уже не дело, – недовольно качает головой Аргина. Я тоже понимаю, что "не дело", но что могу сказать…Тем не менее. спрашиваю с наивным видом:
– Почему?
– Геройски объявляешь "отлично", а по русскому языку…
– Специально не ставят, – отвечаю я азартно-вызывающе. Это старый и проверенный способ. Все ученики в мире так говорят, когда «пятерка» или "четверка", говорят, получили, а когда"тройка" или "двойка", говорят, поставили. И громко добавляют, что учили на “пятёрки”, но не ставят. Есть такие, которые верят. Но Аргина, кажется, не верит мне и с хитрой улыбкой говорит:
– С завтрашнего дня русский язык у вас буду преподавать я.
Вот тебе новость! Она не то, что на учительницу, она похожа на десятиклассницу. Я не верю своим ушам. Чувствую, как неритмично и часто стучит мое сердце в груди, будто, сейчас выскочит. Но я не смею произнести что-либо вслух. Какая-то непривычная робость одолевает меня. И на это есть причина – зачем придумал, что я, будто, отличник? Ведь она завтра же узнает, что я не то, что отличник, а наоборот. Но уже поздно что-либо изменить. Не зря отец любит повторять: "Слово, как птица, вылетит – не поймаешь" Я вынужден изменить тему разговора, чтоб она не вернулась к моим школьным делам.
– Ваша мама врач?– спрашиваю я.
– Да, – на мой неожиданный вопрос отвечает с удивлением Аргина. – Она терапевт в республиканской больнице.
– А Ваш отец? – просто так, спрашиваю я. Аргина снова с удивлением смотрит на меня, пытаясь понять. какую цель преследуют мои бессмысленные вопросы.
– А зачем тебе?– спрашивает она, наконец. Конечно, ей не скажешь, зачем задал эти вопросы, поэтому я молчу.
– У меня нет отца, – после паузы отвечает Аргина, – он был бортмехаником в гражданской авиации. В одном из очередных полетов двое из пассажиров, вооруженные, вошли в кабину пилотов и заставили нарушить границу. Мой отец и стюардесса погибли, но бандитам не удалось перейти государственную границу.
В стороне от приусадебных садов , в ущелье, очень тихо журчит и стонет наша речка Барак Джур, издавая печальный звук ”виш-ш-ш, виш-ш-ш-ш…” Как будто понимает все…
– До сих пор мама смотрит на небо при отдаленном звуке летящего самолета.
– Почему?
– Наверное, ждет…
О чем можно говорить после этого, я не знаю. Аргина, видимо, понимает мое положение.
– Ты
