все наше расследование «коту под хвост?» – разочарованно спросила Сапфир Лэнгдора позже, когда они остались одни.
– Почему же? Мы бы тогда не встретились…
«И я бы спокойно позавтракал в гостинице…»
ГЛАВА 39
Вот так и кончилась эта «котовасия» про кошачий бант с алмазными подвесками знаменитого Ришелье.
Сапфир и Лэнгдор решили не расставаться и вместе рекламировать консервы для кошек. Коту по кличке да Винчи еще много раз становилось плохо от этих консервов, пока он опять не перешел на натуральное кошачье питание. А Учёный кот – хозяин чердака замка так и скрылся в неизвестном направлении…
Повести
Розовый мох
Бабушка Дуня, закрыв глаза, тихонько покачивалась в кресле-качалке, когда я без стука вошла в открытые двери её аккуратной избушки, чтобы показать свою находку, как знатоку местной флоры и фауны.
– Чать, Марианночка, надо что? – спросила она, недовольно открывая глаза.
Я вытянула руку и с любопытством посмотрела на бабушку.
Она поспешно перекрестилась и покачала головой.
– Негодница… Ай-ай-ай…
– А что такое, бабушка Дуня? – спросила я, улыбаясь.
– Не советовала бы я тебе рвать розовый мох, – заметила старушка настороженно.
Я пожала плечами.
– Если бы он не был розовым, я бы его не сорвала…
– То-то и оно!
Бабушка Дуня мёдленно пересела с кресла-качалки на стул около скрипучего стола.
– Бабушка Дуня! – воскликнула я. – Что за тайны?
Бабушка посмотрела в окно и задумалась. Седая прядь волос упала ей на глаза. Бабушка, не спеша, её убрала.
– С этим мхом-то – давняя легенда… – наконец, проговорила она.
Я заинтересовалась. Спросив разрешения, села в её самодельное кресло-качалку и, весело раскачиваясь, приготовилась слушать.
– Давным-давно… – назидательным тоном, старомодно начала свой рассказ бабушка Дуня.
– Извините, бабушка Дуня! – перебила я, скрипя качалкой. – Cейчас – ХХI век…
Она недовольно хмыкнула, но продолжала.
Однако, чем дальше она рассказывала, тем интереснее мне становилось. Я качалась все мёдленнее и, в конце концов, превратившись в слух, совсем замёрла. Были слышны только голос старушки и стук часов на стене.
– …Давным-давно об этой легенде мне поведала ещё моя прабабка, старая повитуха. Говаривала она, тогда, мол, жила на деревне Ульянка – краса-девка! Уж так красива была, что вся часть мужиков села табуном за ней ходила! Даже, пожалуй, – старушка, прищурившись, бросила на меня взгляд. – На тебя была, чать, похожа, хотя и неизвестно как она выглядела тогда… Не сохранилось её портрета. Ну и вот, значит, ходила она ходила да смотрела себе муженька, но не нравился ей никто. А была – ещё та девка – то! Эх… – бабушка вздохнула и, поправив на столе вязаную, белую салфетку, продолжала:
– Однажды бродила она по лесу, любила она по лесу блуждать – то, грешница.
