из прошлых наших бесед у меня сложилось впечатление, что вы не восприимчивы к диалектным оборотам и словечкам.
Он вновь довольно расхохотался:
– Бросьте. Как говорила одна моя рыжеволосая знакомая в одну из наших первых встреч, «человек, не способный развиваться, обречён на поражение», и добавляла при этом, что «развитие включает в себя и изменение, то есть личностные метаморфозы». А это, дескать, обеспечивает дополнительную мобильность не только в бизнесе, но и просто по жизни. Я правильно всё запомнил?
Чёрт, чёрт, чёрт! Опять я подставилась! С Мишей всегда так. Вроде бы и в шутливой форме, но он частенько умудрялся вставить мне шпильку. Обидно, да? Или я слишком сильно рефлексирую на его высказывания? А он ничего такого и не думал? Но нет. С Михаилом Александровичем Черкасовым ни в чем нельзя быть уверенным. За моими хрупкими плечами – институт по психологии и небольшая практика, сопряжённая с преподаванием. За его плечами, которым позавидовал бы любой штангист, – трёхкратное посещение заведений отечественной пенитенциарной системы. А к настоящему времени он вырос до руководителя большого (я бы сказала, многочисленного) мужского коллектива, что несомненно свидетельствует о его выдающихся личностных и интеллектуальных качествах.
Фу! Надо взять себя в руки:
– Да, вы правильно запомнили! И я рада, что мои слова претворяются в практическом смысле. Только есть неточность – изменения всё-таки предполагались в большей степени коммуникационные, а не лингвистические. И, кстати, мои волосы не рыжие, а каштановые с бронзовым отливом.
– Всё, всё, всё! Сдаюсь! – подвел итог телефонному диспуту Миша. – А звонил я вот по какому поводу. У вас найдётся завтра время для встречи?
Я прикинула свои дела на вечер и ответила, что освобожусь часам к пяти.
– Замечательно! – обрадовался он. – Знаете такой бизнес-центр «Бастион»? Нет? Это рядом с набережной Робеспьера. Да там указателей полно – мимо не проедете. Вот там я и буду вас ждать. Пока.
И Миша, заинтриговав меня, отключился.
ГЛАВА 2
Пятое следствие из закона Мэрфи:
«Предоставленные самим себе, события имеют
тенденцию развиваться от плохого к худшему».
К назначенному часу я выворачивала ласточку с набережной Робеспьера в переулок к зданию, явно находящемуся под охраной государства. Но в отличие от своих нищих собратьев этот особнячок, по виду относящийся к началу девятнадцатого века, содержался в образцовом порядке, будто был только-только построен. Да и сам переулок поражал изысканностью. Все шесть домов были отреставрированы и сияли свежей покраской. Везде царили тишина и образцовый порядок. Тротуары сплошь из гранитной плитки. У каждого подъезда – каменные урны. Кованые фонари повторяли орнамент козырьков над подъездами. Правда, кое-где ненавязчиво установлены камеры наружного наблюдения – но это дань времени. И на удивление мало машин. А те что есть, не брошены как попало, а аккуратно
