и всего, отрекаясь от богов в своей преданности. Думала, насколько трусливым нужно быть, чтобы не осмелиться сказать, глядя в глаза, а доверить расставание бумаге?
Сейчас же, глядя на пустую урну, в которой похоронила память о Рафе, Дайон понимала, что он не мог поступить иначе. Что держало его, взрослого мужчину в бухте? Мелкая соплячка, которая из-за самолюбования и эгоизма не замечала простых вещей? Не замечала и даже не думала о том, что другой человек, пусть и друг – это не игрушка. Что у него должна, просто обязана быть своя жизнь, потребности, надежды и цели, которые он хотел бы достигнуть. Что ему тоже нужна свобода.
Сейчас медленно, но верно до девушки доходило, что она многое могла бы изменить: довериться отцу и убедить его, что Раф – хороший человек. Возможно, подыскать ему место на вилле, выпросить у отца должность для него. В конце концов, отплатить ему нормальной жизнью, а не изоляцией от других людей без полноты ощущений этой самой жизни.
Сейчас она многое сделала бы по-другому. Сейчас. Но не тогда. Дайон в сердцах и злости на себя схватила урну и швырнула ее об скалу. Сквозь слезы посмотрела, как осыпаются осколки. В последний раз окинула взглядом тихий пляж, на котором не была уже семь месяцев и, не оглядываясь, пошла к ущелью: солдаты отца наверняка уже приметили ее долгое отсутствие и чего доброго начнут искать ее, а не найдя, помчатся на виллу за сиртингином.
***
Дайон провела на пляже еще четыре дня. Освободив разум от тяжелых мыслей, смирившись с предстоящей свадьбой и, более-менее успокоив себя, девушка в последний раз легла спать под открытым небом. Низко висящие звезды спокойно и холодно перемигивались прямо над головой. Смотрели на нее своими яркими, но безразличными глазами. Повернувшись на бок, Дайон постаралась не думать о будущем. Даже о завтрашнем дне не хотела размышлять, искренне желая, чтобы утро никогда не наступило.
Но утро наступило. И разбудило девушку диким грохотом. Таким, что содрогнулось все ее существо. Дайон в страхе вскинулась на ноги. Плохо соображая после резко прерванного сна, стала карабкаться на склон. Песок осыпался, мелкие камни выскальзывали из-под слабых спросонья ног, а грохот становился все оглушительнее, ритмично повторяясь снова и снова.
Перепуганные солдаты, всматриваясь в море, немо тыкали вдаль пальцами. Подбежав к ним, Дайон посмотрела в указанном направлении и ахнула – в предрассветной дымке, застилавшей залив, показался корабль. Потом еще один, и еще. Их было много, больших, быстро скользящих, словно они летели над водой. Некоторые, вошедшие в порт, разворачивались бортами к суше. И Дайон явственно видела, как пологие бока кораблей вспыхивали ярко-желтыми огнями. После чего раздавался оглушающий гром, усиливавшийся эхом спящего залива.
Прибывшая флотилия не была торговой. Это были военные корабли!
И сейчас они обстреливали порт!
Глава 7
Домой! – Мысль плетью подстегнула замершее в потрясении тело. Подскочила
