то усвоила, но нрав и характер порой брали свое, и она не всегда поступала разумно. Но тогда ведь это были просто тренировки. А сейчас… Сейчас совсем другое: разодранная на куски и забрызганная кровавыми кляксами жизнь. Ее жизнь. Реальная. И пусть от нее осталось не так уж много, ошибок допускать нельзя.
Воины давно миновали парадный вход и, обойдя дом по периметру слева, скрылись из виду. Явно решили зайти со стороны двора. Правильно: там хоз постройки и кухни. Если идти, то именно туда. Прислонилась спиной к парапету, обхватила руками колени и стала ждать.
Взгляд скользнул по грязным лохмотьям – в них давно превратился подол когда-то нежно-зеленого платья. Ободранные ноги и ладони, грязные ногти, свалявшиеся волосы. Дайон горько усмехнулась: вот она красавица дочь сиртингина юго-восточного округа! Как нищенка пришла за куском хлеба и таится в собственном саду. Да, жизнь штука непростая, как оказалось. И петляет с такими виражами, что голова кругом. Сносит начисто все устоявшееся, в незыблемость чего всегда так твердо верила. Переворачивает все с ног на голову и насмехается с коварным любопытством: справишься?
Справлюсь! – злость на обстоятельства не мешала размышлять. – Я Дайон! Мой отец ванн сиртингин! И я справлюсь!
Девушка снова выглянула из укрытия, осмотрела пустой сад и парадный вход. Подвязав подол узлом, чтоб не мешал, побежала вслед за охраной. Мелкими перебежками от клумбы, к большим обломкам разбитых статуй, а оттуда к парадному входу.
Широкий привход встретил отраженным от мрамора эхом. Закопченные колоны и пол, выложенный пестрой мозаикой, покрылись трещинами и подтеками позолоты. Обугленная мебель топорщилась сломанными ножками и подлокотниками, изрезанной черной обивкой. Фрески на потолке не узнавались от копоти. Смотрела на все с неким отстранением, будто видела страшный сон, и как это редко, но бывает в кошмарах, все-таки могла его контролировать. Потому не пускала к себе переживания, гася эмоции еще в зародыше, почти апатично рассматривая последствия действий восточных солдат.
Побежала дальше к широкому входу в атрий. Странно, но здесь огонь пощадил почти все, да и разгрома особого не было. Тихо журчали фонтаны, пчелы безмятежно жужжали над кустистыми розами и миртом. Как раньше. Как всегда. Дайон сглотнула комок в горле и поспешила дальше: через атрий во внутренний двор.
Доверять солдатом, безусловно, можно, но это мужчины. Возьмут еду, а об остальном и заботы нет. Хоз постройки и дома слуг оказались в целости. Видимо, всю свою злость и желание поживиться захватчики направили именно на хозяйские покои, минуя дворовые или попросту не дойдя до них.
– Я где сказал быть? – девушка вздрогнула от раздавшегося голоса. Начальник охраны свирепо навис над ней. И как только подошел так неслышно?
– Нужна не только еда. – Дайон опомнилась от испуга и расправила плечи. – Пойду, поброжу немного.
– Далеко не броди, госпожа. Здесь собираемся. – Здоровенный мужчина снял с плеч туго
