Подушную подать платили все горожане мещанского сословия, и только они (но не дворяне). Новый налог был бессословным и распределялся между имуществами «соответственно относительной стоимости оных» (с освобождением от налога «малоценных имуществ»). Это ещё не прогрессивная шкала, но уже воплощение принципа:
кто богаче, тот платит больше. И значит, вновь вставала задача: узнать, кто богаче, а кто беднее.
Решая эту задачу, Минфин отчасти действовал по старинке, используя раскладочную систему. Государство, исходя из общей цифры желаемого сбора по стране и своих представлений об относительном богатстве городов, определяло только общую сумму, которую следует собрать с города47; раскладка этой суммы между отдельными имуществами производилась силами самих плательщиков. Поначалу закон требовал, чтобы под присмотром городской думы создавались особые раскладочные комиссии из числа плательщиков, однако детище оказалось мертворождённым, и закон 25 апреля 1872 г.48 передал обязанности по раскладке налога непосредственно городским думам49. Казалось бы, точно так же распределялась в былое время и подушная подать.
Но было два отличия. Первое – техническое: распределять подушную подать общество могло, как ему заблагорассудится, а для нового налога требовалось составление подборок сведений о ценности каждого городского здания. Не окажется ли эта работа чрезмерно трудоёмкой? Это сомнение решилось за счёт городского оценочного сбора – налога, взимаемого тоже с городских строений, но не в государственную казну, а в бюджеты городского самоуправления. В первой половине XIX в. оценочный сбор существовал лишь в отдельных городах в виде исключения. Но закон 20 февраля 1861 г. предоставил всем городам право вводить этот сбор, не разрабатывая особых правил50. С этих пор оценочный сбор стал одним из главных источников городских бюджетов всей страны. Необходимые оценочные перечни были быстро составлены городскими властями. Они легко могли быть использованы и для казённого налога.
Затем оставалось коренное отличие нового налога с городской недвижимости: в нём не действовала присущая подушной подати круговая порука. Отныне, если плательщик не мог внести предписанную ему долю общегородской суммы, это становилось проблемой государства, но не проблемой городского общества. Вставала задача: гарантировать справедливость городской раскладки, её соответствие действительной ценности облагаемых имуществ.
Отчасти она решалась за счёт упомянутой связки между городским оценочным сбором и государственным налогом с городской недвижимости. Связка не была жёсткой. Закон 4 октября 1866 г. предоставлял раскладочной комиссии определять стоимость имуществ «или по собственным ее расчетам, или согласно оценке обывательских недвижимых имуществ для городского и квартирного сбора». Таким образом, простор для сомнений по части возможных недоимок оставался. Тем не менее, эксперимент
В земских губерниях (то есть: не в Сибири), начиная с 1866 г., раскладкой общегубернской суммы между городами занималось земское собрание.
ПСЗ-2. Т. XLVII. Отделение 1-е. С. 536–537.
Этот закон опирался на Городовое положение 1870 г., не только передавшее назначение комиссии по оценке недвижимых имуществ в руки городской думы, но и предоставившее городскому самоуправлению право вообще не создавать таких комиссий (ст. 85).
ПСЗ-2. Т. XXXVI. Отделение 1-е. С. 405–406.
