с другой…
– Прямо, – скомандовал Скоков. – И в тот двор, за канавой, через лесок за оградой будет заброшенная электрическая подстанция. Он обычно туда бежит…
– Так ты знал!
– Один раз он уговорил меня поучаствовать, и я по приколу попробовал. Сказал, добычу разделим.
– И что, разделили?
– Нашли пенсионное удостоверение, кошелек со ста рублями и свидетельство о смерти парня. Наверное, сын пенсионерки, у которой он выхватил сумку. Больше я не пытался повторить.
– А если он побежал в другое место?
– Зачем? Если точка не паленая, смысл ее менять?
Они перескочили через канаву с неприятным затхлым запахом. В ста метрах, за голым пролеском высился бетонный блок, разукрашенный ядовитыми граффити, содержание которых Ларин уловить не смог – какие-то взрывающиеся буквы, морды, символы…
В десяти метрах от одноэтажного здания без окон и дверей они остановились.
– Тихо, – сказал Денис. – Вход с обратной стороны, там справа на стене маленькое окошко. Если он там, значит, повезло, если нет, значит, с деньгами простись.
Ларин обошел справа, поглядывая себе под ноги. Черная утоптанная земля с клочками пожухлой прошлогодней травы была усеяна битым бутылочным стеклом, пробками, окурками и шприцами. Отчетливо воняло экскрементами. Домик на отшибе напоминал место сходки любителей выпить и уколоться, да и внешние признаки говорили об этом.
Ларин попытался совладать с участившимся сердцебиением, но не смог. Сзади почти впритык шел Скоков, он ощущал его частое дыхание на затылке.
Окошко располагалось на уровне пояса. Оно выглядело совсем маленьким, как будто вынули два кирпича, но для того, чтобы контролировать изнутри, что творится вокруг – вполне достаточно.
Ларин заглянул вовнутрь.
Сначала он ничего не заметил – в подстанции стояла темень. Потом увидел светлое пятно дверного проема, от которого световой поток прямоугольником падал на дощатый пол, различил стену, такую же изрисованную, как и снаружи, впритык к ней стоял массивный диван без ножек, стоящий на кирпичах, вероятно, тех самых, что вынули из стены. Над диваном висела большая политическая карта мира, Ларин даже увидел полукруг из четырех букв «СССР».
Под картой, взгромоздясь на диван с ногами, полулежал невероятно худой, лысый парень. Одна его рука чем-то была перемотана, другой он держал шприц на изготовку. Голова и остальные части его тела хаотично подергивались, вздрагивали, причем одновременно, как будто через него короткими импульсами пропускали электрический ток. Возле ног лежала приоткрытая серая сумка – Ларин не мог поклясться, но ему показалось, что сверху торчит пачка денег.
Все его существо наполнилось жгучей, беспредельной ненавистью. Какой-то урод изо дня в день промышляет грабежом, срывая сумки у нерасторопных граждан, а никому дела нет. Если бы не Скоков…
