style="font-size:15px;"> Скоков еще секунду думал, потом кивнул.
– Да. У вас бумажка выпала из пиджака. Я шел сзади и поднял ее.
– Зови меня на ты.
– А, да. У вас… бумажка выпала из… я поднял. Я… обычно не читаю чужие…
– Да ладно, я не архангел Михаил, мне твои грехи не судить, своих полно… к тому же, что упало, то пропало, истина.
– … я увидел уравнение, интересную прогрессию, похожую на сумму, что складывается за определенный промежуток с убывающим количеством производных членов. Увлекся, давно ничего похожего не решал.
– И что ты понял?
– Не знаю. Я просто определил, за какой интервал прогрессия достигнет лимита.
– Больше ничего?
– Ничего. Это какая-то важная хрень?
Ларин не ответил.
– Зачем ты прикидываешься идиотом? – этот вопрос его волновал больше остальных, хотя теперь он знал на него ответ. Нелегкая судьба и все такое. Потеря родителей в детстве, не в том беззаботном, когда молочная отрыжка стекает по губам в слюнявчик, а когда начинаешь худо-бедно осознавать реальность. И она выглядит пугающей, жуткой, холодной и бесконечной. Особенно без близких. Особенно без мамы. Некоторые полагают, что потеря родителей постепенно сходит на нет, теряясь в пучинах детских страхов. Так вот – нет, этот страх остается навсегда, подстерегая за каждым углом, каждым шагом, вздохом и взглядом.
– Все прикидываются. Так проще жить. Особенно если тебя окружают сплошные тупицы и дебилы, мысли которых только об одном – получить лайк, купить шмот, потрахаться и нажраться. Самое прикольное, что мне это тоже в кайф. Раньше я думал, что мне просто не повезло с мозгами, но когда я попробовал жить проще, жить стало проще, веселее.
Ларин хотел возразить, но подумал о себе – ведь он тоже овеществленный симулякр, жалкая пародия на самого себя – совершенного, того, о ком он грезил, обретя способность мыслить и мечтать.
– Ты можешь поступить куда угодно. Вряд ли кто-то в школе решит такую прогрессию. Станешь ученым. Программистом. – Ларин чуть не сказал «математиком», но язык вовремя остановился.
– А смысл? Ну поступлю, отучусь. Потом буду, как вы. Да? Хороший пример. Даже если…
Какой-то звук заставил Скокова замолчать. Он слегка пригнулся, скорее автоматически.
– Что? – спросил Ларин.
Скоков на цыпочках подошел к металлической двери, взял ее за массивную ручку и прикрыл, потом задвинул огромный железный засов.
Ларин покосился на дыру в стене. Через нее труп прекрасно был виден и если кто-то будет идти мимо, или, что еще хуже, целенаправленно сюда, может заглянуть в единственное окошко, прежде чем входить хотя бы для безопасности.
Они замерли. Шаги приближались. Внутри царила полная темнота, но у тех, кто там ходил, мог быть фонарик.
Нельзя исключить и шальной наряд полиции, в конце концов, все происходило
