и ссориться из-за какой-то ведьмы не стоит. Но потом я не смогу её взять себе обратно, придется куда-нибудь пристраивать. Не смогу пользоваться бывшей любовницей принца, мне это претит, хотя вот некоторые вельможи её заберут с руками.
– Конечно, Эмиль, тебе я не смогу отказать, – подтвердил я и перевел тему:
– Давай лучше поговорим про фею. Кстати, совсем забыл, она уже обзавелась фамильяром.
– Где же она смогла его найти так быстро?
– Да это он её сам и нашёл, сын моей Триши, теперь фамильяр феи.
– Вот это ничего себе! Молодец, Второй, не растерялся! Феи – это вообще лакомые кусочки.
– Вот и он сказал, что она, видите ли, вкусная. Она назвала его Валет.
– Почему именно Валет?
– Второй… э… то есть Валет, сказал, что его имя созвучно с её.
– В таком случае как зовут нашу фею?
– Виолеттой её зовут.
– Какое любопытное имя! Не находишь, что оно звучит почти как твоя фамилия – Вайолет.
– Нахожу. Даже некоторые слуги произносят её имя как Вайолетта!
– Так это, мой друг, просто судьба! Она идеально тебе подходит, только вслушайся, как звучит: Вайолетта дель Вайолет. Просто шикарно!
– Не трави ты мне душу, Эмиль. Ты же прекрасно знаешь, что у меня не может быть избранной.
– А я тебе в который раз повторю, что такого не может быть! Ты сам себе это придумал и живешь по выдуманным правилам, – снова стал убеждать меня принц.
– Но я же видел и толкователь тоже…
– Да ничего вы не видели, потому, что искали не там и не то! И вообще, хватит спорить со старшими! – Эмиль наигранно погрозил мне пальцем.
Несколько минут мы молчали глядя на танец языков пламени в камине. Я постарался вновь вспомнить картины из моей жизни, которые показал мне оракул. Какие-то из них уже сбылись, а какие-то остались пока только картинами. Меня всегда завораживали картины изображавшие ночной бой в лесу: сверкающие в свете Лонуэль мечи, застывшие в полёте стрелы, несущие на острие своем чью-то смерть, темные силуэты, у всех открыты лица, кроме одной фигуры, что стоит в стороне за деревом, в руке у неё зажат лук из трентенции – очень дорогой породы дерева и имеющей светло-бежевый цвет, который видно даже в таком тусклом освещении. Тетива на луке натянута, и человек отправляет стрелу за стрелой куда-то вперёд, в тьму леса. Колчан перекинут через плечо, на стрелах оперение моего дома – фиолетовое. Мужчина худ, и на всех картинах продолжает стоять за деревом, лица не видно, на него постоянно падает тень, да и капюшон скрывает цвет и длину волос. Только в одной из множества картин, человек в плаще поворачивает голову, капюшон немного сползает с головы и обнажает клок фиолетовых волос. Вот за эту странность моё сознание постоянно цеплялись, потому что в нашем мире у людей и магов, фиолетовых волос не бывает.
– Так что ещё ты хотел сказать про фею? – нарушил молчание Эмиль.
– Хотел попросить у тебя мага, надежного, чтобы
